что сквозь частые ветви выглядывает уродливое лицо прохожего, который так скоро исчез при появлении Стемида.
– Эй ты, товарищ! – закричал он. – Добрый человек, послушай!
Но вместо ответа вблизи раздался шорох; потом, через минуту, вдали захрустел сухой валежник, и все утихло. Подождав несколько времени, Всеслав пустился далее, проехал мимо высокой сосны и достиг наконец опушки леса, который в этом месте окружал обширную поляну.
На самой средине этой поляны, под тенью нескольких берез, возвышалась, покрытая зеленым дерном, могила; над нею стоял деревянный крест, а подле него – молодая девушка в белом платье, похожем на греческий тюник. Тихий утренний ветерок играл цветным ее покрывалом; небрежно закинутое назад, оно то застилало ее длинные русые волосы, то обвивалось вокруг гибкого стана. Сложив крест-накрест руки, она смотрела задумчиво на могилу; крупные слезы капали из полуоткрытых глаз ее, но прелестное лицо девы было спокойно; на ее светлом челе изображалось какое-то тихое уныние, но эта кроткая печаль не походила на наше буйное земное горе.
Услышав позади себя тихий шорох, она торопливо обернулась: подле нее стоял Всеслав.
– О, не убегай, побудь со мною! – прошептал он едва внятным голосом, простирая к ней свои руки.
Девушка, которая отбежала уже несколько шагов, остановилась и устремила свой робкий и недоверчивый взгляд на трепещущего юношу.
– Чего ты боишься? – продолжал Всеслав умоляющим голосом. – И тебе-то бояться того, кто любит тебя более своей жизни!
Удивление и страх изобразились на прекрасном лице незнакомки. Она сделала Всеславу знак не подходить ближе и продолжала смотреть на него молча.
– Ах, вымолви хотя одно слово! – сказал тихо Всеслав. – Я уже слышал однажды твой голос, но ты говорила не со мною.
– Кто ты? – спросила наконец девушка. – Я тебя не знаю.
– Я Всеслав! – отвечал юноша, сделав шаг вперед.
Девушка вскрикнула от ужаса и пустилась бежать.
– Постой! – сказал с отчаянием юноша. – Постой, возьми хотя назад свое покрывало.
Незнакомка оглянулась и, увидев в руках Всеслава свое голубое покрывало, вскричала с детскою радостию:
– Так, это оно! Спасибо, добрый человек! Положи его здесь на траву.
– Но разве ты не можешь его взять из моих рук? – сказал Всеслав, сделав несколько шагов вперед.
– Из твоих рук! – повторила незнакомка с робостью. – Ты, кажется, незлой человек, – прибавила она, помолчав несколько времени, – но речи твои так чудны… Я боюсь тебя.
– Меня?.. О, если б ты знала, как я люблю тебя, то, верно бы, не стала бояться. Сколько раз я приходил на эту поляну для того, чтобы взглянуть на то место, на котором ты стояла, и молиться тому, кому ты молилась.
– Так ты не язычник? Ах, как я рада!.. Подойди, подойди – теперь я не боюсь тебя!
Всеслав подошел к девушке.
– Вот твое покрывало! – сказал он. – Но если я вижу тебя в