рядом, буквально за углом, в нескольких десятках километров находятся два не намного менее вредных поселения – города-соседи Балахна и Правдинск. В них располагаются мощности целлюлозно-бумажного комбината «Волга» – в свое время тоже крупнейшего в СССР и не менее вредного и безжалостного к своим работникам. Один мой школьный товарищ отказался вступать в комсомол (чистая правда!), прочитав в учебнике обществоведения, что в СССР человек – главная производительная сила. Если вдуматься, то такая трактовка человека действительно предполагает возможность экономии на очистных сооружениях. На ЦБХ пятнадцать лет работала инженером-химиком и жила в Правдинске моя бабушка. (Пять лет в ссылке после лагеря и еще десять лет просто «с минусом», то есть без права проживания в более приличных местах.) Бабушка жила в большой коммунальной квартире, где, в отличие от коммунальной же квартиры моих родителей в Москве, было центральное отопление и горячая вода. То есть там было теплее. И меня, малолетнего, на зиму отправляли к бабушке. Несколько лет подряд. Позже выяснилось, что лучше бы я замерзал в Москве. Хотя бы не приобрел всевозможные аллергии (включая астму, сделавшую для меня невозможным курение и посещение целого рода мест, в частности Сочи, но это, может, и ничего). Одним словом, мы с Прилепиным или, точнее, с его родителями – я все же прилично старше – жили когда-то недалеко друг от друга вполне себе похожей жизнью. И вот прошли годы, и я, и мои друзья-буржуины стали для него и многих его друзей первейшими врагами, которых призывает мочить герой романа «Санькя». За то, что мы у них якобы что-то украли. Поломали им жизнь. Не дали стать инженерами или рабочими. А мы – я, во всяком случае – ничего ни у кого не крали. И, извиняюсь за штамп, создаем тысячи рабочих мест. И стипендии платим – в том числе будущим инженерам. И оправдываться нам-то как раз не за что. Я вот если и чувствую какую-то вину за свою лучшую жизнь – так только перед старыми и больными. Теми, кто не может. А те, кто не хочет, на мой взгляд, должны оправдываться передо мной. Вот, например, Саша в романе замечает, что никто из его друзей никогда даже не пробовал те продукты, которые можно купить в современном супермаркете. Дорого. Но ни Тишин, ни друзья его революционеры, судя по книге, и не работают ни дня. Одни только революционные шествия и водка. Откуда возьмутся деньги? Разве что мама поможет (это и в романе «Санькя», и в жизни: тут мама – медсестра, дежурящая каждый Новый год, там – Мария Александровна Ульянова; лучше бы на себя тратили, чем на сыновей-паразитов, честное слово!). Вот вам и вторая причина ухода в политику: лень. Я где-то прочитал недавно верную, по-моему, мысль: лень – следствие неуверенности в себе. Или, что то же самое, неуверенности в том, что следует делать, как следует жить. Не знаю, что делать – не делаю ничего. Занятие политикой дает ощущение знания – ведь не только я, а тысячи моих соратников целые дни проводят на митингах, спорят сутками на партсобраниях, прячут от кого-то партийную макулатуру. Эти тысячи подтверждают
