на краю сцены, сложив руки на груди; лицо у него было сонным…
– У Пети кто-то был перед спектаклем!
Монах шевельнулся.
– Что ты несешь? Никого не было! Сплетни!
– Лидочка Новикова потеряла кошелек!
– Я потом нашла!
– Один зритель заблудился за кулисами! Ходил, чихал! С букетом.
– И гномик в красном колпачке!
– Это к Леночке!
– Неправда! Ко мне никто не приходил!
– У меня два вопроса! – поднял руку бородатый мужчина. – Первый! Как убийца это проделал? И второй: с точки зрения экстрасенса, разумно или нет искушать судьбу и повторять премьеру проклятой пьесы?
– Глупости! Никаких проклятых пьес! Хватит!
Монах кашлянул и сказал:
– Отвечу по порядку. Есть технологии… возгорания, так сказать, не хочу входить в детали. Это в объеме физики для средней школы. Что же касается премьеры, лично я повторил бы. Знаете, в народе говорят, молния не бьет дважды в одно и то же место.
– А если крыша упадет?
– Или сцена провалится?
– Не думаю, – сказал Монах. – В любом случае я бы рискнул. Иначе останется чувство недосказанности и чувство, что убийца запугал весь театр. Премьеру нужно повторить.
– А если он опять?
– Нет. Он выполнил свою миссию и больше не ударит.
– Откуда такая уверенность?
– Вы хотите сказать, что это был личный враг Пети? Он свел с ним счеты и успокоился? – спросил бородатый.
– Насчет личного врага не уверен. Я думаю, убийце нужно было зрелище, и он выбрал актера, который первым появился на сцене… после ведьм. Это мог быть Банко. Но Макбет колоритнее, к тому же центральная фигура. Но не в этом суть, главное то, что Макбет появляется в начале пьесы.
Гробовая тишина была ответом на его слова. Артисты недоуменно переглядывались.
– Какая разница? – спросил кто-то.
– Значит, по-вашему, Петя ни при чем?
– Ни при чем. Звягильский – случайная жертва. Но, как вы понимаете, это мое личное мнение.
– А если он убьет следующего Макбета?
– Нет, – сказал Монах. – Следующего он не убьет, иначе вы останетесь без режиссера.
Это было странное замечание. Актеры зашушукались. До Монаха явно донеслось: «А царь-то не настоящий!» и «Туфта, а не экстрасенс!»
– Чего-то твой волхв не того-с, – прошептал Вербицкий. – Идиотская логика…
Добродеев промолчал.
– Вы думаете, это его остановит? – спросила Ляля Бо.
– Я же сказал, что он выполнил свою миссию, – повторил Монах. – Больше он сюда не придет.
– Это вы нам как экстрасенс?
Монах кивнул Добродееву, тот поднялся и громко объявил:
– Сеанс закончен, господа! Все свободны.
Разочарованные артисты остались на своих местах. Никто ничего не понял, и никто не собирался уходить.
– Как это свободны? А допрос третьей степени?
Монах ухмыльнулся:
– Я узнал все, что мне было нужно. С вашего позволения, сейчас