человека и совокупно с ним вызывают известное явление» 170.
Однако данное обстоятельство не отражает его воззрений. Сам автор указывает, что кроме общего понятия причинной связи, которое использует теория равноценности условий, существует понятие причинной связи в смысле уголовного права. «Исследование о значении причинной связи в уголовном праве… ограничивает задачу; оно изменяет самую постановку вопроса: все другие науки, когда говорят о причинах и следствиях, стремятся найти и выделить причину рассматриваемого явления из всей массы предшествовавших ему фактов, а затем определить для каждого явления соответствующее ему в свою очередь как причине, последствие. Для уголовного же права важно лишь разрешение вопроса о том, когда данное, определенное действие человека может считаться причиной данного, определенного явления, уже происшедшего и констатированного… Уголовное право, сообразно своим целям … с одной стороны … рассматривает в качестве причин только человеческие действия, все же остальное подводит под общее понятие условий; с другой – оно интересуется этими причинными человеческими действиями лишь настолько, насколько явление, ими вызываемое, составляет предмет запрещения в законе» 171.
Исходя из этого же исходного положения обосновывают свою теорию причинности и некоторые другие ученые-криминалисты XIX в. Так, Майер пишет: «С точки зрения естественно-научной и философской причиной последствия признается совокупность условий, которые содействуют возникновению последствия; с точки же зрения уголовного права возбуждается вопрос единственно о том, когда одно, определенное из условий последствия, именно поведение человека, может рассматриваться как причина его» 172.
Специальные уголовно-правовые теории причинной связи подверглись справедливой критике. С. В. Познышев, например, отмечает: «Весьма распространенное в литературе мнение, будто наряду с общим, философским понятием причины существует еще отличное от него понятие причины „в смысле уголовного права“, представляется ни на чем не основанным и грозит только путаницей понятий; одно и то же явление и будет считаться причиной, и не будет считаться таковой, смотря по тому, какое понятие к нему будет приложено, „общее“ или „особенное“. Если бы так поступала каждая наука, то получилась бы полная путаница понятий. В уголовном праве причиной должно считаться то, что вообще должно считаться во всякой науке; уголовно-правовая наука должна лишь применить к своим построениям общее понятие причины, не допуская никаких отступлений и никакого искажения его» 173.
Взгляды Сергеевского скорее говорят о его приверженности к теории «виновной причинности» 174. «Причиной в смысле уголовного права должно считаться такое действие, которое, во-первых, является причиной в общем смысле для запрещенного деяния, а во-вторых, совершалось при возможности предвидения этого явления как последствия» 175.
Следует заметить, что причинная связь в уголовном праве XIX в. рассматривается