кто из актрис мог претендовать на красивого провинциала. – Женщины коварны и непредсказуемы. Интересно, как долго стояла среди архивных папок чертова камера? Может, меня никто не собирается шантажировать!.. Запись делалась с целью мести, и видео просто отправят моему мужу. Если уже не отправили!»
– Что же будет? – простонала она. – Самсон меня убьет!
У нее заболела шея, и она поправила свернутое полотенце под головой. Вдруг ее посетила мысль, от которой она тихо вскрикнула. Компромат на нее добывал любовник! Чтобы она не вздумала прекратить его финансировать.
Татьяна привстала, вытерла руку, дотянулась до телефона и набрала номер Геннадия. В контактах он был обозначен как «косметолог» – из предосторожности. Она предусмотрела многое, да не всё.
Любовник не брал трубку. Гудки завершились предложением оставить запись на автоответчике. Татьяна повторила набор. Снова гудки.
Краем уха она уловила хлопок входной двери, поспешно отложила сотовый и легла в ванну, замирая от беспокойства. Обычно муж шумно топал и громко возвещал из холла: «Тата! Я дома!» На этот раз он вел себя непривычно тихо.
Дверь в ванную комнату была приоткрыта. Татьяна насторожилась. Что, если Самсон уже получил компрометирующую запись и намерен закатить скандал? Она не успела морально подготовиться.
– Милый, я здесь! – крикнула она.
Самсон не отозвался. Ей хотелось бы провалиться сквозь землю. Большая московская квартира, которой она так гордилась, теперь показалась ей западней.
Он знает! – пульсировало в ее висках. – Знает! И горит желанием наказать меня!
– Милый… это ты?
Глупый вопрос. Кто еще может ходить по квартире, если не хозяин? Домработницу она отпустила, а больше ключей ни у кого нет.
– Самсон!.. Я в ванной!..
Кто-то приблизился к двери. Татьяна ощутила ужас. Муж наверняка вне себя от ярости и готов на все. Он убьет ее! Заглушая накатившую панику, она крикнула:
– Входи, дорогой!..
Дверь распахнулась. От карающей десницы возмездия Татьяну отделяла шторка. Темный силуэт за ней поднял руки, и на неверную жену с шумом обрушились нагие восточные женщины, которые поливали друг друга из кувшинов. Татьяна успела подумать, что эту шторку она выбирала сама и отвалила за нее кругленькую сумму.
Плотная водонепроницаемая ткань облепила ее голову. Татьяна с плеском погрузилась в ванную. Кто-то не давал ей вынырнуть и глотнуть воздуха. Она пыталась закричать, позвать на помощь. Вода шумела и бурлила вокруг, шумела в ее ушах, в голове, во всем теле. Крик застрял в горле, сознание стало меркнуть…
– Ее топят! – выпалила Лариса, вскакивая и размахивая руками. – Она умирает!.. Ей нечем дышать!
– Кто топит? Кого?
– Я не знаю! Я думала о жене Бушинского…
– Ее утопили?
– Пока еще нет, но… – Лариса возбужденно вскочила и открыла окно. В кухню повеяло ночной прохладой. – Мне душно!
Она все еще ощущала чужое удушье, как