этого команду своих персональных помощников[127]. В нее входили выдающийся спичрайтер Теодор Соренсен[128], придумавший прославившую Кеннеди фразу: «Не спрашивай, что твоя страна сделала для тебя, спрашивай, что ты можешь сделать для своей страны»; не менее выдающийся историк Артур Шлезингер[129], автор получившей Пулицеровскую премию книги о становлении американской демократии «Эпоха Джексона»[130]; профессор Гарварда по госуправлению Макгрегор Банди и другие не менее именитые ученые.
Кеннеди хотел создать «команду мечты» – и добился своей цели. Впервые в истории США интеллектуалы заняли столь высокие посты в государственном управлении и получили возможность непосредственно влиять на принятие решений о судьбах Америки. Казалось, сбылась вековая мечта о «республике ученых», обществе, управляемом «мудрецами» (как прозвала советников Кеннеди американская пресса); успех столь блестящей команды представлялся гарантированным, и Соренсен уже обсуждал с Кеннеди будущую книгу, которую предполагалось написать о лучшем американском президенте по окончании его второго срока[131]. «Камелот» предоставил многим интеллектуалам лифт на высшие этажи Власти; кто же из них и каким способом сумел закрепиться на самом верху и войти в состав американской правящей элиты?
Читатель. Что-то я никого не припоминаю. По-моему, никто и не должен был закрепиться – интеллектуалы слишком много о себе думают, чтобы преуспеть во Власти.
Теоретик. И тем не менее такой человек нашелся. Им оказался политолог и дипломат Генри Киссинджер[132], работавший в администрации Кеннеди «на полставки». К моменту, когда Кеннеди начал собирать свою команду мечты, Киссинджер уже заслужил репутацию эксперта своей книгой «Ядерное оружие и внешняя политика»[133] (1957) и как раз закончил вторую («Необходимость выбора», 1961), посвященную той же теме. Однако между славой ученого и самой скромной позицией во Власти лежит пропасть; преодолевать ее Киссинджер начал в 1958 году, познакомившись с Кеннеди через его спичрайтера Соренсена. Оценив потенциал Кеннеди, Киссинджер в 1960 году вступил в Демократическую партию[134] и попросил своего друга Шлезингера замолвить за себя словечко перед будущим президентом. В результате в феврале 1961 года Кеннеди лично принял Киссинджера в Белом доме и пригласил поработать консультантом у своего советника по национальной безопасности, Макгрегора Банди[135].
Формально Банди, занимавший должность декана в Гарварде, был выше по статусу, чем простой преподаватель[136] Киссинджер, и подобная подчиненность выглядела логичной. Однако Киссинджер метил куда выше, чем в вассалы перспективного правительственного консультанта; поэтому он принял нелегкое, но в данной ситуации вполне обоснованное решение[137] – действовать через голову своего начальника (не принося ему вассальной присяги). Вскоре для этого