кашу. Воздетые к потолку руки, качающиеся спины, темные волны теней на полу.
– Лето любви! – крикнула она в микрофон. – Долгое лето любви!
Уже половина второго ночи, а в клубе все еще битком. Леди Саммертайм – главный распорядитель: ей подчиняются и вращающийся диско-шар, рассыпающий разноцветные блестки, и бухающие басы – всё. Она – главная. Лиловый парик, желтая майка, черный лак на ногтях и такая же черная кожаная куртка. Она в жизни бы не надела такую одежду – но куда денешься: форменный мундир Леди Саммертайм.
Лиза пришла на работу в половине восьмого, повара накормили ее ужином. После этого наложила грим, надела лиловый парик, покрасила ногти, и ровно в половине девятого Лиза исчезла: порог ночного клуба переступила Леди Саммертайм. Ни на кого не глядя, взошла на свой трон и поставила для начала диск со спокойной фоновой музыкой.
Поначалу никак не удавалось расшевелить публику: народ реагировал вяло, сказывались вчерашние излишества. Но часам к десяти начали подтягиваться люди из отеля и кемпинга с красными от солнца и выпивки физиономиями. Они, как по команде, шли к бару, заказывали пиво и косились в сторону ее будки.
В половине одиннадцатого она одновременно включила дискант и бас – так неожиданно, что многие вздрогнули.
– А теперь танцевать! – хрипло выкрикнула Леди Саммертайм, и люди, как ни странно, послушались.
Они уже достаточно выпили и двинулись на танцевальную площадку, поднимая руки со сжатыми кулаками, чтобы никто не заподозрил, что они плохо веселятся.
В одиннадцать часов в баре было не протолкнуться. Чуть не на каждом втором столике появились ведерки со льдом для шампанского. Лиза весь вечер, по-видимому единственная из всех, пила только воду.
В четверть двенадцатого на пол полетел первый бокал. Осколки разлетелись по всему полу, между стульев и высоких каблуков, но танцы не прекращались. Никто и внимания не обратил. В половине двенадцатого на пол полилось шампанское – парень, купивший бутылку за тысячу четыреста крон, визжа и хохоча, поливал танцующих. Богатенький… это видно по раннему и ровному загару.
Веселье оказалось заразительным. Танцующие визжали от счастья, размазывая по лицам пузырящуюся жидкость. В воздухе замелькали кредитные карточки. Шампанского]
К полуночи в баре стало нечем дышать. Запах спиртного смешался с запахом пота. Танцевали без перерыва, в мокрых сорочках и топах на бретельках, волосы у женщин слиплись в мокрые пряди, косметика давным-давно испарилась. У Леди Саммертайм появилась группа поддержки. Несколько человек у подиума, на котором стояла будка диджея, качали поднятыми кулаками в такт музыке:
– Саммертайм! Саммертайм!
А она отвечала им:
– Love you! Love you!
Ровно в полночь она поставила ремикс Коули из Ifeél love с Лонной Саммер, включила стробоскоп и запустила дымовую установку. Подумав, спрыгнула на пол и пошла среди танцующих.
Пулеметные вспышки стробоскопа останавливали в движении потные тела, искаженные лица, нелепые позы. Она попрыгала со всеми, поднимая сжатые в кулаки руки, с кем-то пообнималась, получила