не волнует.
– Жаль! У меня припасен такой замечательный малец…
– Себр, – гневный взгляд, брошенный на деала, заставил того в страхе сжаться и низко опустить голову, – мальчиков для спальни предпочитает господин судья, а мне нужен работник.
Рассыпавшись в извинения, Себр пообещал в качестве компенсации за нечаянное оскорбление продать злополучного мальчика за символическую плату в полцейха и за свой счет доставить рабов к покупателю.
Меня увели в комнатку, где сидели женщина и пожилой мужчина-маг. Араргка указала на ширму, за которой лежало два комплекта черного белья, знакомое платье торхи и новая обувь.
– Сейчас надень простые верх и трусики, а когда хозяин захочет, смени на кружевные, – наставляла женщина, помогая переодеваться. – Носи их по праздничным дням и всякий раз, когда хозяин заранее предупредит о совместной ночи. Помни о покорности, никогда ему не отказывай. Запомни: для торхи нет большего счастья, чем согревать кровать хозяина. Он должен стать твоим единственным мужчиной, богом, если угодно.
– А торхи, они кто? Наложницы? – С облечением избавилась от «выставочного наряда» и потянулась к белью, добротному, удобному. Стеснения не испытывала: женщина милостиво отвернулась.
– Нет, девочка! – рассмеялась араргка. – Сложно объяснить: у других народов нет такого понятия. Торха – одновременно горничная и личная служанка норна, его неприкосновенная радость и, если захочет, мать его детей. Для хозяина – ты рабыня, для всех остальных – служанка. И вот еще что: запомни, никто не имеет права касаться тебя. Только хозяин. Закон охраняет чистоту торхи. И никто не может наказывать тебя или командовать тобой, кроме хозяина. Только с его дозволения. Исполняй все приказы, постарайся первыми родами произвести на свет мальчика, похожего на отца – и, может, станешь авердой, то есть свободной женщиной.
– А торхи бывают только у норнов? – Во мне разыгралось любопытство.
– Разумеется. Лишь благородным дозволено содержать торх, остальные довольствуются нечистыми хырами. Переоделась? – вернулась к насущному помощница. – Тогда пошли, господин маг нанесет на браслет имя хозяина.
Вздохнув, засунула ноги в добротные зимние ботинки и вслед за женщиной подошла к пожилому мужчине. Тот попросил вытянуть левую руку и извлек из холщовой сумки простенький медный браслет. Раз – и он защелкнулся на запястье.
– Как зовут хозяина? – обратился маг к женщине.
– Господин коннетабль, виконт Сашер Ратмир альг Тиадей.
Мужчина кивнул и дотронулся до браслета кончиком серебристого пера. Металл завибрировал, обдав руку холодом. Маг, словно на листе бумаги, выводил на гладкой поверхности буквы. Они вспыхивали огнем и гасли, оставляя после себя черненое тиснение. Надпись сделали на двух языках: сойтлэ и араргском. Полное имя и фамилия хозяина вывели вязью: виконт Сашер Ратмир альг Тиадей. Так мы и познакомились, потому что, разумеется, никто представлять торхе владельца не собирался.
– Без ошибок? Ну-ка, покажи! – Женщина ухватила