они становятся смертельными для организма.
В другой карман он положил пару ножниц. Меж длинных гряд ячменя и пшеницы назад в город поднималась узкая гравийная дорожка. Вернувшись к замку, он снял скафандр, затем ботинки и костюм, переложил содержимое карманов в пальто. Затем вновь пересек нижнюю границу города.
Здесь находилась медина[8]. Ее построили арабы, настоявшие на том, что подобный район важен для благосостояния города. Бульвары сужались, а между ними сплетались тропы, взятые с карт Туниса или Алжира или проложенные как придется. Отсюда не было видно ни один из бульваров, а небо открывалось лишь в виде фиолетовых полос между склонившимися друг к другу зданиями.
Большинство троп сейчас пусты – гулянья проходили в верхней части города. Между строениями тайком пробирались две кошки, изучавшие свой новый дом. Фрэнк достал из кармана ножницы и нацарапал на паре пластиковых окон арабскими буквами: Еврей, еврей, еврей, еврей, еврей. И ушел, насвистывая сквозь зубы. Кафе на углу казались маленькими светящимися пещерками. Бутылки звенели, будто молотки старателей. На невысокой черной колонке сидел араб и играл на электрогитаре.
Он отыскал центральный бульвар и двинулся по нему вверх. Парни под ветвями лип и платанов голосили песни на швейцарском диалекте. Но одна была на английском:
«Джон Бун
На Луну махнул.
И без быстрых машин
Он на Марс упорхнул!»
Среди неуклонно растущей толпы бродили мелкие неслаженные музыкальные группы. Несколько усатых мужчин, одетых, как американские заводилы из группы поддержки, со знающим видом выполняли сложные движения канкана. Ребятишки стучали в пластиковые барабанчики. Было очень шумно, даже несмотря на то, что шатер поглощал звук, не позволяя эху разноситься под куполом.
В том месте бульвара, где начинался платановый парк, стоял Джон собственной персоной. Его окружала небольшая толпа. Увидев, что Чалмерс подходит к нему, он помахал рукой. Он узнал его, несмотря на маску, – настолько в первой сотне все были близки друг другу.
– Эй, Фрэнк, – сказал он. – Похоже, ты неплохо проводишь время.
– Да уж, – ответил Фрэнк сквозь маску. – Люблю такие города, а ты? Смешанная паства. Здесь заметно, насколько разнообразные культуры собрались на Марсе.
На лице Джона сияла непринужденная улыбка. Он бегающим взглядом окидывал лежащий внизу бульвар.
– Такое разнообразие мешает твоему плану, да? – резко спросил Фрэнк.
Взгляд Буна вернулся к нему. Окружающие его люди быстро ушли, почувствовав враждебность их перепалки.
– У меня нет плана, – ответил ему Бун.
– Да брось! А как же твоя речь?
Бун пожал плечами.
– Ее Майя писала.
Двойная ложь: что ее написала Майя и что Джон в это не верил. Наверное, ложь. Даже спустя все эти годы он будто разговаривал с незнакомцем. С действующим политиком.
– Ладно