захотелось отмотать время назад. Нет, не ради перемен, простой человек не смог бы изменить ход истории и предотвратить чистки. Но ему захотелось вновь стать человеком, оказаться среди таких же людей, побывать в лесу, искупаться в реке. А когда начнётся война – погибнуть от радиации, а не стать ходячим недоразумением эволюции, не влачить жалкое существование в качестве живого трупа, без возможности бегать хотя бы в половину той скорости, с какой бегают гладкокожие. Не видеть той разрухи, что оставила после себя война, не наблюдать моральное вырождение человечества, не прятаться от людей-тараканов, у которых в просушенных радиацией головах нет ничего, кроме насилия и чревоугодия. Но самое главное – не видеть этих бескрайних радиоактивных полей, которые во всём и виноваты. Эти пустоши… это они ожесточают сердца людей, вынуждая убивать друг друга за еду, воду, место для ночлега. Пустошь пожирает всё живое, неся лишь смерть и мутацию.
Ветер начал посыпать старика пылью, тот накинул капюшон, укутался в плащ и уставился на алую луну, желая поскорей окунуться в мир грёз и увидеть желанный сон. По щеке начала сползать одинокая слеза и исчезла в глубоких морщинах и трещинах лица.
**************
– О-па, смотрите, кто это! – мои привычные мысли о серой жизни прервал гнусавый голос, присущий в основном обитателям вечерних подворотен.
Оторвал глаза от дороги, подставив лицо морозному ветру и хлёсткому удару. Огни девяти этажей метнулись к небу.
– Я же говорил, что он другой дорогой пойдёт.
Этот голос знакомый, с акцентом. Я вскочил и огляделся. Наблюдай я эту компанию в другой обстановке, от души посмеялся бы над иронией судьбы. Дело в том, что довелось мне как-то слышать одно интересное интервью по радио. Речь шла об этническом вопросе. Не стану вдаваться в подробности, но запомнилось предположение о гетоизации приезжего населения. Гости с Кавказа и ближней Азии, при неудачном процессе ассимиляции могут постепенно образовать… что-то типа Гарлема, но уже в белокаменной.
И вот, вижу я недавних знакомых в компании ещё троих, местных гопников. Так что без паники, господа эксперты: слияние культур проходит на ура.
Будь их даже двое, мне хватило бы с головой – боец из меня никудышный, увы. А сейчас я стоял в кольце, спиной ни к чему не прижмёшься, и даже с моим верным товарищем шансы на хороший исход стремятся к нулю. Чёрт! Только теперь я понял, что так старательно пытался вспомнить, выйдя из здания филиала корпорации.
– Ну что, волосатик, я слышал у тебя карманы глубокие
Мозг в панике ищет выход из ситуации, но ничего не может придумать. Сбежать не получится, меня точно убьют. Убьют! Чуда не будет. Я лишь рефлекторно сжимаю зубы и кулаки.
– Ну, давай, бычара, быро отдал перо!
Говорит всё тот же, гнусавый.
Попробовать сыграть на их благородстве и вызвать один на один?