Васильевич недовольно поморщился, одновременно удовлетворённый тем, что непосредственный начальник не имеет возможности его лицезреть.
– Михаил Германович, докладываю. Тут руководитель следственной группы шустрым оказался, и успел побывать в доме Быстровых до нашего приезда. Правда, не совсем понятно, как ему это удалось. Потому что ближе десяти метров к строению подойти невозможно: жар адский!
– Действительно, странно. – Согласился собеседник в трубке. – А ты уверен, что это имело место быть?
– Абсолютно. – Евгений Васильевич нисколько не сомневался. – Сам наблюдал его выходящим из дома.
– Ладно. Допустим. Что он видел? – голос Михаила Германовича резко посуровел.
– Утверждает, что ровным счётом ничего. – Продолжил Евгений Васильевич. – Мол, было слишком жарко и ему пришлось вернуться.
– Это хорошая новость, – напряжение в голосе Михаила Германовича быстро спало.
– Но… – Евгений Васильевич замялся, не желая продолжать. Однако понимал, что смолчать не имеет права.
– Что «но»? – Собеседник рявкнул привычным тоном. – Попов, не тяни кота за хвост. Ты же знаешь, что я этого не люблю!
Евгений Васильевич вздохнул и продолжил:
– Со слов членов группы, например, судмедэксперта, этот опер пробыл в доме не менее получаса.
– Я понял, к чему ты клонишь. – Михаил Германович явно раздосадовался. – Надеюсь, он уже отстранён?
– Разумеется. – Поспешил ответить Евгений Васильевич, зябко поёжившись и поднимая воротник плаща. – И напишет рапорт.
– Хорошо. Тела кто-то видел?
– Только одно тело, у входа. Пока не опознано. И его успел обследовать судмедэксперт. Но мы с ним обязательно проведём профилактическую беседу, – заверил Евгений Васильевич.
– Вы уж проведите, проведите. И с опером пообщайтесь. Чтоб не болтал лишнего. Я на вас надеюсь.
– Всё будет в порядке, Михаил Германович. Если понадобится, мы их отправим по состоянию здоровья на заслуженный отдых.
Евгений Васильевич нажал на кнопку выключения разговора и ещё несколько секунд задумчиво смотрел вперёд, казалось, не замечая ничего вокруг. Капли дождя, словно слёзы, стекали по чисто бритым щекам.
Марченко, проходя мимо судмедэксперта, немного замедлил шаг.
Сказать об отстранении или нет? А, чёрт…
– Сань.
Сначала полицейскому показалось, что ослышался: настолько тихо прозвучал голос. Почти шёпотом. Он вопросительно посмотрел на медика.
– Валер, ты чё?
Однако тот знаком попросил тишины и продолжил, ещё сильнее убавив тон:
– Сань, сделай вид, что завязываешь шнурок. И, Бога ради, не смотри на меня.
Марченко повиновался.
– Чё случилось? – и сам перешёл на шёпот.
– Слушай, тут такое дело, – судмедэксперт отвернулся и явно не находил себе места, – не знаю, с чего начать.
– Начни с начала. – Процедил сквозь зубы Марченко, понимая, что сидеть и делать вид, будто