разорвали. Слава Богу, подоспела милиция и начала организовывать толпу, разделяя ее на сектора. Одноклассники дружно сдали меня школьному начальству как организатора и вдохновителя этой праздничной вылазки, и я получил выволочку от Эльмиры Львовны. Но по всему было видно, что она одобряет мой поступок.
Весенний ветер принес в школу еще одну эпидемию. На все лады обсуждали новый кинофильм «Человек-амфибия». Начали учить друг друга плавать, как Ихтиандр, на всех углах орали буржуазную антисоветскую песню из кинофильма: «Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно, там бы, там бы, там бы, там бы пить вино…». И, конечно, все восхищались красотой несравненной Гуттиерэ, которую играла московская школьница Анастасия Вертинская. Я видел в ней поразительное сходство с Ритой и решился пригласить ее в кино. Рита согласилась, только сказала, что спросит разрешения у мамы. Я купил билеты в кинотеатр «Великан» на третий ярус, подальше от назойливых глаз сверстников. Я любил кинотеатр «Великан» и чувствовал там себя, как дома, благодаря «дружбе» с художником. «Великан» был огромный, и там было множество укромных уголков. В один из таких мы и уселись с Ритой, насладившись мороженным в фойе. Она смотрела фильм, поглядывала на меня, а потом тихо шепнула на ухо, источая нежный аромат своих волос:
– Тебе нравиться Гуттиерэ?
– Ты мне нравишься, – шепнул я, как можно ближе прижимаясь к ее щеке, и осторожно взял ее за руку. Она руку не отдернула. Мы так и сидели до конца фильма, пропуская через себя сладостные токи.
Когда включился свет, я убрал руку, и мы пошли, как ни в чем не бывало через парк имени В. И. Ленина, рискуя быть униженными петроградской шпаной. Когда мы стояли на парадной лестнице ее дома, дверь открылась и ее мама ехидно спросила:
– Вы собираетесь готовиться к экзаменам?
А потом, смягчив голос, сказала:
– Коля! Не «обижай» Риту.
Я сделал удивленное лицо. Ведь не мог же я догадаться, что ей лучше меня известно, чем я могу «обидеть» Риту.
К экзаменам мы готовились на крышах. Привычка залезать на крыши домов, наверное, осталась с войны, когда сограждане тушили зажигательные бомбы. Да и мы часто, помогая матерям, носили постиранное белье сушиться на чердак. А там и по крыше можно полазать, полюбоваться панорамой любимого города. Солнце соблазнительно припекало и чтобы не тратить время на поездку в парки или на пляж, мы с учебниками устраивались загорать на крыше.
Как-то раз я подговорил Риту, и мы залезли на крышу ее дома. Она обомлела от вида крыш и колоколен и поцеловала меня в щеку.
– Ты молодец. Здорово!
Потом сняла платье и осталась в купальнике, обнажив свои смуглые плечи и ноги. Она улеглась спиной на подстилку и ее груди вздымались невероятными холмами. Я уставился на нее.
– Ты будешь читать? —спросила она.
Я лег на живот, чтобы она не видела моего позора, и сделал вид, что читаю. На самом