мертвых), всех земных вод, царю закона и хранителю сакрального знания.
Варуна связан с деревом, крону которого он «держит в бездонном пространстве» и «корни которого вверх, а ветви вниз смотрят». Здесь имеет смысл вспомнить русский заговор, где на «море-океане, на острове Буяне стоит дуб-карколист, вниз ветвями, вверх корнями», при том, что в севернорусских диалектах «буй, буево, буевище» – погост, кладбище, «тот свет». Скандинавский бог Тор «первоначально мыслился как бог неба… Имеются явные следы связи Тора с культом дуба…», указывающие на его первоначальную связь с мировым деревом.
Таким образом, скандинавские святки, длящиеся три недели, были посвящены божествам, связанным с миром мертвых (предков), «тем светом» и мировым древом.
Но восточнославянские Святки тоже связаны с культом мертвых, с миром ушедших на «тот свет». Именно в эти дни в мир живых возвращалось «Святье» – умершие, души которых на время Святок вселялись в тела их потомков – ряженых. Судя по севернорусскому материалу, рядились (во всяком случае в древности) самые родовитые и знатные, те, чьи роды были самыми старыми в данной общине, деревне, селе. Об этом свидетельствует одно из вологодских диалектных названий ряженых – «кулеса». Но в тех же диалектах «кулыня», «кулина» – знатная, богатая, родовитая. Стоит отметить, что санскритское kula – семья, род, знатная семья, kula-ja – принадлежащий к знатному роду, kulina – родовитый, знатный.
Общеизвестно, что в народном представлении у мертвых нет обычного земного тела («у навей нет облика»), поэтому они могут прийти в этот мир только позаимствовав у кого-то из живых его плоть. Л. Н. Виноградова подчеркивает, что ряженые и нищие являются теми ритуально значимыми людьми, при посредничестве которых можно связаться с миром умерших. Здесь стоит отметить, что русское слово нищий соотносится с древнеиндийским nistyas, что значит «чужой», «нездешний», и в целом аналогично понятию «ряженый».
Л. Н. Виноградова считает, что: «По-видимому, можно разделить мнение ряда специалистов о том, что есть основания (в том числе и языковые свидетельства) предполагать, что нищие (и ряженые) воспринимались как заместители умерших, а щедрое их одаривание – как отголосок поминальных жертвоприношений».
Такое восприятие ряженых дошло практически до наших дней. Согласно данным, полученным фольклорно-этнографическими экспедициями под руководством А. М. Мехнецова в 80-е – 90-е годы XX века, информаторы помнят о таких обязательных персонажах святочного ряженья, как «предки» (старцы, покойник), «нелюди», «чужаки» (нищие, побирушки), «высокие старухи». Для того, чтобы душа живого человека, отдавшего на время святок свое тело «предку», не осталась навсегда на «том свете», ряженые категорически запрещали называть себя по имени, узнавать себя. За нарушение этого запрета провинившегося «били смертным боем», так как считалось, что душа поименованного может