из горлышка.
– Здорово! – согласился я. – Жаль, что наша девушка не сможет оценить твоё усердие.
– Да, она не выходит из своих палат. Действительно, жаль. Как бы я покатал её!
– Скажи, ты любишь её?
Он посмотрел на меня пристально и грустно.
– Да, я люблю её больше всего на свете. Впрочем, как и ты.
Ах, если б он знал, насколько моя любовь сильнее и горячей!
– Тебе не кажется, что она порочна?
– О, да, она порочна!
– Что она горда и своенравна?
– Она горда. А уж своенравна!..
– Что она эгоистична?
– Да, эгоистичность – главная её черта. Но к чему все эти эпитеты, если любишь?
Я остановился. Друг тоже встал рядом.
– А не кажется ли тебе, что она должна принадлежать только одному?
Он усмехнулся.
– Это зависит от неё.
– Нет, друг, – сказал я ему. – Всё зависит от нас. Скажи мне, сколько лет мы знакомы с тобой?
– Сколько лет? – переспросил он с улыбкой. – Мы знакомы с раннего детства. Должно быть, с самого рождения.
– Это правда, – кивнул я. – Мы знаем друг друга с пелёнок. Мы всегда жили очень дружно, не так ли?
– Да, – подтвердил друг. – Мы всегда жили очень дружно. Даже с большим усилием я не могу вспомнить ни одной ссоры между нами.
– Воистину, это так.
Я допил вино и отбросил бутылку в сторону.
– Значит, ты не будешь обижаться на то, что я собираюсь сделать?
– Обижаться? – хохотнул друг. – Делай что угодно, я ни на что не обижусь. Как я могу обидеться на друга?
Я выхватил из-за пояса нож и ударил им его в грудь. Между рёбер, в самое сердце.
Тяжёлый, сдавленный выдох вырвался из его гортани. Глаза друга смотрели на меня так же доверчиво и преданно. Постепенно взор их тускнел. Он медленно осел на асфальт. Я выдернул нож и отскочил в сторону, увёртываясь от струи крови. Когда кровавый фонтан спал, я вытер нож об одежду друга и положил его в кобуру за поясом.
– Прости меня, друг, – прошептал я. – Любовь сильнее меня.
Дубовые двери открылись. Возбуждённый, трепещущий я переступил порог дома моей возлюбленной и, отшвырнув служанку, помчался в её комнату.
Девушка, моя любимая девушка, обнажённая и прекрасная, покоилась на перине и, кажется, ждала меня.
– Я сделал это! – прохрипел я, падая на колени и подползая к ней. – Он мёртв.
Взгляд её был доброжелателен и нежен.
– Я горжусь тобой, – сказала она. – Ты оправдал мои надежды. Иди ко мне!
Я бросился в её объятия. Она срывала с меня одежды и покрывала поцелуями разгорячённое тело. Не было в этот миг человека счастливей меня – моя любимая девушка принадлежала только мне!
И стены расступились, растворившись туманной дымкой, и потолок превратился в свинцово-багровые тучи, прорезаемые вспышками молний, и тысячи факелов зажглись по всей долине, и бесы, улюлюкая и вопя, погрузили свои безобразные тела