поработаю. «Мадам Баттерфляй» я уже и читал, и видел. Ну пожалуйста! Езжайте вдвоем, оставьте старого больного художника поработать! – Венечка виртуозно страдал.
– Трудоголик, – констатировала Маша. – Леш, ты идешь? – позвала она мужа, замешкавшегося наверху.
…Бесплотный призрак летит дальше, подхваченный ветром, увлекаемый беспощадной памятью, наверх, на второй этаж. Мгновение – и он внутри себя, смотрит в зеркало: веселый мужчина, еще молодой, еще счастливый.
«Не ходи, нет, не ходи!»
– Иду, – Алексей поправил галстук, последний раз взглянул в зеркало и спустился вниз.
Илюшка, уже одетый в пижаму, сидел в кресле перед телевизором и сосредоточенно смотрел мультики, его бабушка что-то читала. Семейная идиллия. Маргарита Викторовна подняла глаза от книги и улыбнулась, глядя на сына с невесткой.
– Мы скоро вернемся. – Алексей присел у кресла сына.
– Раньше, чем я засну? – строго спросил мальчуган.
– Нет, мама с папой идут в оперу. Но мы обязательно заглянем к тебе, когда вернемся. Одеяло подоткнуть, – пообещала Маша.
– Тогда я не буду спать, пока вы не вернетесь! – немного обиженно выговорил Илья.
– Почему, маленький? – удивилась Маша.
– Потому что мне будет дуть под одеяло! Вы же его не подоткнете!
– Тебе его подоткнет дядя Веня, – вмешался в долгое прощание Вениамин. – Скажи маме с папой «до свидания», а то они опоздают в оперу.
– А что такое «опера»? – заинтересовался малыш.
– И про это тебе дядя Веня расскажет. Давай говори «пока»!
– Пока, мама, пока, папа! – скороговоркой проговорил мальчишка и дернул дядю Веню за палец. – Ну, что такое «опера»?
Алексей улыбнулся, взял жену под руку, и они вышли из дому.
Она сюда больше не вернется.
«Маша!»
…Он проснулся от боли, с тяжело бухающим сердцем. Машинально протянул руку, взял со столика стакан, глотнул. Через некоторое время боль откатится, как волна, но разве в этом дело? Другая боль не уйдет. Алексей поднял ноутбук, сползший на край дивана, неловко перевернулся и глянул на дисплей.
Часы в правом нижнем углу показывали половину шестого утра. Светать начнет еще не скоро. Ветер бил в окна, стекла тоненько дребезжали. Телевизор показывал настроечную таблицу. Алексей дотянулся до пульта, нажал на кнопку, и «окно в мир» погасло. Что теперь? Он потер глаза, понимая: уснуть не удастся. Мама, наверное, спит, иначе бы спустилась. Пусть отдыхает, ей очень тяжело, чуть ли не тяжелее всех.
Нужно было как-то скоротать время до утра, когда проснется Илья и потребует внимания, когда тоненько запоет чайник на кухне и запахнет подогретым молоком, а дворник Степан Петрович заелозит лопатой по дорожкам. Днем все яснее и ярче, вокруг есть любимые люди, и можно забыть если не обо всем, то о многом. Можно попробовать соблазнить маму и Илью короткой прогулкой