мая 1898 года, после уничтожения испанского флота, Дьюи пригласил предводителя филиппинских партизан Эмилио Агинальдо на борт своего флагманского корабля «Олимпия». Их версии о случившемся разнятся. Агинальдо утверждал, что они договорились сообща выступить против испанцев и создать независимую Республику Филиппины. Дьюи клялся, что подобных обещаний не давал. Неразбериха была вполне понятна – говорили они на разных языках, а переводчиков на борту не оказалось. Как бы там ни было, когда двенадцатого июня Агинальдо объявил о независимости Филиппин, ни Дьюи, ни иной представитель США на церемонию не явился.
Это оскорбление заставило Агинальдо и других филиппинских лидеров опасаться, что США не признают независимость их страны. Генерал Томас Андерсон, ветеран Гражданской войны, который был первым командующим американскими войсками на Филиппинах, попытался их переубедить.
«Я желаю установить с вами дружеские отношения, – сообщал он в письме Агинальдо четвертого июля. – Дабы вы и ваш народ выступили с нами сообща против испанских сил».
Может, генерал Андерсон обращался к филиппинцу со всей искренностью, но в тот момент политика Вашингтона менялась. Президент Маккинли, якобы подчиняясь слову Господню, решил, что США должны завладеть не только береговым плацдармом в Манильской бухте, но и целым Филиппинским архипелагом. Маккинли направил переговорщиков в Париж с предложением о выплате двадцати миллионов долларов в обмен на острова. Испания не могла отказаться, и десятого декабря испанские и американские дипломаты подписали так называемый Парижский мирный договор. Таким образом, США получили Кубу, Пуэрто-Рико и далекий Филиппинский архипелаг, который включал более семи тысяч островов, где проживало около семи миллионов людей.
Двадцать первого декабря Маккинли издал указ, которым объявил об американском суверенитете над Филиппинами. Повстанцы уже следовали своей дорогой. Они избрали учредительное собрание и приняли конституцию. В ее рамках двадцать третьего января 1899 года была создана Республика Филиппины, чьим первым президентом стал Агинальдо. Двенадцать дней спустя новая страна объявила войну американским силам на своих островах. Маккинли не придал этому значения. Он считал филиппинцев, по словам историка Ричарда Уэлша, «неорганизованным и беспомощным народом».
Маккинли прекрасно знал о повстанцах и об их требованиях. Возможно, он недооценивал количество территорий под контролем Агинальдо, но, по мнению Маккинли, это было совсем неважно. Он не верил, что повстанцы настолько глупы, чтобы выступать против войск и щедрости Соединенных Штатов. Маккинли словно одновременно считал Агинальдо жутким, корыстным предводителем злодеев и полагал, что он легко может стать кандидатом на правительственную должность в Кантоне, штат Огайо.
Парижский договор давал США власть над Филиппинами, но не вступал в силу, пока его не ратифицировал сенат. Обсуждение длилось долго, разгорелся