происходит тогда, когда все прутики собираются в прочный пучок – и эта метла выметает вон старую власть.
Сила, которая собирает прутики вместе и обвязывает воедино – ненависть к существующей власти и категорическое нежелание с ней мириться.
Когда власть выметена – с ней вместе исчезает и действенная к ней ненависть: обвязка исчезает, и метла распадается на отдельные изначальные прутики.
Между ними мгновенно возникают свои отношения, свои интересы и противоречия. В этой социальной борьбе, естественно, побеждает сильнейший.
Безгосударственное общество существовать не может. (Протогосударственный родо-племенной строй просьба не предлагать.) Разные социальные страты существуют только во взаимодополняемости.
Итак.
Кому будет принадлежать власть? Тому, кто больше всех ее хотел и постоянно добивался любыми способами – при среднедостаточном уме и, желательно, без всяких моральных ограничений.
Кому будут принадлежать деньги? Тому, кто больше всех их хотел… и далее по тексту предыдущего абзаца.
Может ли быть иначе? Нет, иначе быть не может.
Что же произошло в конце августа и последующие месяцы исторического 1991 года?
Советский Союз рухнул, потому что он всем осточертел.
Все хотели денег. Но мера богатства у каждого своя, денег всегда мало, и представление о богатстве у элиты и у работяги были разные. Таким образом. Красный директор или секретарь обкома свергал Советскую власть, чтоб получить возможность стать миллионером (о миллиардах тогда мечтали редкие из будущих олигархов). – А работяга или сидел дома в ожидании вообще, или в ожидании того, что будет получать как американский рабочий: новая власть создаст такой порядок.
Директор совхоза (к примеру) представлял, как стать богатым латифундистом. А колхозник мечтал о жизни американского фермера.
Люди карьеры – то есть эгоистичные, энергичные, не обремененные совестью – прикидывали, куда можно вложить партийные, чекистские, комсомольские деньги. Люди карьеры научной ощутили зов больших дел: ворочать баблом – это тебе не аспирантов готовить.
Профессора мечтали о западных окладах.
Журналисты мечтали писать что хотят о ком угодно.
Писатели и прочие художники мечтали делать что хотят, и чтоб никто не мог указать и запретить.
Студенты всегда приветствуют все новое.
И все мечтали свободно ездить по заграницам.
…Что может быть трогательнее, чем объятия дворника и главы биржи?
Народ собрался в метлу. Это была патриотичная, яркая, благородная метла.
Яркость ей придавали романтики-патриоты. А гибкую крепость – циничные реалисты с властью и деньгами. Тюремщики и заключенные пели дуэты душераздирающие, как в итальянской опере.
Милые интеллигентные ребята. Кандидаты советско-экономических наук,