владельцем гражданского оружия?
– Да.
– Какого именно?
– Три гладкого, шесть нарезного, один по коллекционной лицензии. Три газовых пистолета, два – ограниченного поражения.
– Зачем вам столько оружия?
– Имею право.
– Это не ответ.
– Почему? Ответ.
Дознаватель вбил ответ.
– Вы покупаете патроны?
– Да.
– С какими целями?
– Чтобы стрелять.
Следователь посмотрел что-то в своем планшете.
– За этот год вы закупили почти две тысячи только винтовочных патронов.
– У меня две винтовки.
– И вы из них стреляете?
– Да.
– То есть вы сделали две тысячи выстрелов из своих винтовок?
– Я член Конфедерации практической стрельбы. Если хочешь побеждать в матчах, надо много стрелять. Две тысячи – столько можно расстрелять за день интенсивной тренировки.
– Я вам не верю.
– Ну… возможно, я немного приукрасил. Но семьсот-восемьсот за день – реально.
– А автоматные боеприпасы. Вы их тоже покупаете?
– Да.
– И тоже стреляете?
– Да. Это запрещено?
Дознаватель повертел ручку в пальцах. Это один из тех вопросов, которые больше всего не любят менты. «Это запрещено?»
– В отношении вас есть информация.
– Какая?
– Я не могу раскрывать. Но вы должны понимать какая.
– Я ничего не должен.
Молчание. Молчаливая дуэль взглядов. Он понимает, что меня не так-то просто расколоть – наверное, ознакомился с моим делом. И понимает, что если что-то пойдет не так – руководство его не прикроет, сделает крайним. Вот, кстати, в этом – а не в каких-то мифических законах, которые надо принять и все будет зашибись, – и заключается одна из проблем полиции и корень ее беззубости. Ни один сотрудник не сомневается в том, что руководство, случись чего, не только не будет его прикрывать, но и сделает его крайним, обвинит во всех грехах. А должно быть совсем не так – за сотрудников отвечает руководство.
– У нас есть данные, что вы входите в группу, которая создана с целью поддержки незаконных вооруженных формирований.
– Каких именно?
– Новороссии.
Это с каких это пор ополченцы Новороссии стали незаконным вооруженным формированием? Постыдился бы. С тех пор как Бельский у власти? Уже успели зафиксировать прогиб?
Козлы.
– Это не так.
– В таком случае зачем вы покупаете столько патронов?
– Для тренировок.
Следователь достал несколько фотокарточек.
– Вам знакомы эти люди?
Я посмотрел. Ну, в общем…
– Да.
– При каких обстоятельствах вы познакомились?
– На стрельбище.
– То есть они тоже стрелки?
– Члены IPSC, – поправил я.
Ох, и корежит же нашу родную российскую полицию сам тот факт, что есть люди с оружием и что они – простые граждане, им неподконтрольные. Просто крышу срывает. Если бы наше общество было безоружным, если бы по примеру той же Великобритании