Представляла, как мои «девочки» пьют чай и едят печенье, длинненькое такое, называется «дамские пальчики». Я обсуждала с ними занятия в школе, мальчиков и разные важные вещи.
– Что случилось с вашими «девочками»?
– Не знаю.
– Когда вы в последний раз общались с ними?
– Кажется, клуб распался, когда я начала встречаться с Ларри.
– А точнее?
– Сразу после выпускного.
– Как именно вы распустили клуб?
Салли долго смотрела на Роджера Эша, недоумевая, почему вдруг доверила ему самую страшную свою тайну. Эш морщил лоб – явно сочувствовал.
– Я просто сказала девочкам, что они мне больше не нужны. А Дерри отвечает: нет, от нас так просто не отделаешься. Раз, говорит, ты нас придумала, мы не исчезнем. А Нола сказала, что у них тоже есть права.
– А вы что сделали?
– Я их всех выбросила из головы. Заняла голову другим.
Эш кивал: дескать, продолжайте.
– С тех пор провалы стали чаще. И длились дольше. Я не помнила, что делала целыми неделями. Потом мне говорили, что именно. Всякие вещи. Которые я никогда бы не стала делать…
– Например?
– Например, Элиот сказал, что я назвалась Беллой и танцевала до упаду. В прямом смысле до упаду…
– А сами вы что думаете по этому поводу?
– Я ничего не понимаю. Сначала я думала, что я – чокнутая, но вы говорите, что я вроде нормальная…
Эш покачал головой и повторил наставительно:
– Вы не чокнутая, не сумасшедшая, не психическая… Так принято называть людей, слишком оторвавшихся от реальности – настолько, что сама жизнь в обществе становится для них невозможной. Или так говорят о людях, представляющих опасность для себя и для других. О тех, кого необходимо лечить в специальных закрытых учреждениях, дабы избежать этой опасности.
– Ну а я тогда кто?
– До недавнего времени ваше расстройство называли неврозом. Однако сейчас уже ясно, что «невроз» – название слишком общее. Мы, психиатры, используем другой термин – диссоциативное расстройство личности. Сюда входят потеря памяти, психогенная фуга, сомнамбулизм, а также состояние, описанное совсем недавно – расщепленная личность.
Салли кивнула.
– Вот-вот – потеря памяти. Как раз про меня. Это лечится, доктор?
Роджер Эш поднялся, шагнул к столу.
– Конечно, лечится. Но при условии, что вы примете разумом свое расстройство. Это будет ваш первый шаг на пути к излечению. Вторым шагом станет эмоциональное принятие. Вы должны поверить, прочувствовать ваше состояние; вы должны точно представлять себе все. Лишь тогда я смогу вам помочь.
Салли сообразила: Роджер Эш пытается донести до нее некую мысль.
– Доктор, вы намекаете, что у меня не простая потеря памяти?
Он кивнул.
– Но у меня ведь не… не это, как его – расщепление?
Эш положил ладони ей на плечи.
– Салли, к сожалению, вы страдаете именно расщеплением личности. Ваши воображаемые подружки отделились, зажили каждая своей жизнью и стали так называемыми альтерами. Поэтому-то