возможность остаться – она бы не полезла на стены. Может быть, если бы не гора трупов вокруг нее, штурм не удался бы.
– Хочешь сказать, о мертвых либо хорошо, либо ничего?
– Нет, граф. Хочу сказать, что им там было виднее. Разве ваш дед не рассказывал о том, почему его жена возглавила штурм?
– Она не была его женой, Тандела. И что он мой дед, я узнал после его смерти, от отца. Шла война с Брианией. Император практически не обращал внимания на север Алисона. В столкновении с Крипом было задействовано практически тысяча человек с обеих сторон. Было не до венчаний. Ребенок был зачат в любви, но вне брака. Отец пронес это позорное клеймо через всю жизнь. Бастард – это не просто обидное прозвище. Это положение в обществе. Если бы наша семья была богата, отец мог бы рассчитывать на признание и хотя бы боязнь окружающих нас баронов. Но казна, подорванная почти открытой войной с див Крипами, была пуста. От содержания отряда наемников пришлось отказаться, остался только дед, бросивший ремесло, кормившее его до встречи с Ялитой. Благодаря обученному им отряду лучников на наш замок не рисковали нападать. Но Виретор умер восемь лет назад, подготовкой лучников заниматься стало некому. Год назад, когда я лично распустил их последний десяток, и начались все наши проблемы. То стрела прилетит из-за стены, то на десяток в деревне нападут, то на меня во время объезда земель. А теперь вот див Тибот созрел. – Олок надолго замолчал, рассматривая картину.
Я осторожно спросила:
– Вы уверены, что дело было в лучниках, граф?
– Что?
– Я спросила: вы уверены, что на замок не нападали из-за того, что у вас был отряд лучников?
– Конечно. Они на лету птицу на охоте били. Все до одного. Побеждали на турнирах в Алисе, других городах. Никто не решался шутить с отцом. Раз нашелся смельчак – стрельнул из рощи в проезжающего солдата. Дед прочесал эту рощу со своим отрядом и вывесил на деревьях вдоль дороги почти сорок трупов. У него потерь не было вообще. С тех пор как отрезало.
– А зачем же вы их распустили?
– Большинству из тех, что оставались, было уже за пятьдесят. Старики. И все как один упрашивали отпустить их. Держать их дальше против воли не было никакого толка.
Олок посмотрел на меня. Даже еще более пристально, чем на картину до этого.
– Вы, видимо, не просто так это говорите, граф? – сообразила я.
– Да… – он чуть замялся, а потом все-таки задал вопрос, на который я ни разу не отвечала: – Ты эрольдка, Тандела?
– Да.
– И из других замков тебя выгоняли именно из-за этого?
– Да. Только там никто не хотел знать, действительно ли я эрольдка. Как только возникали подозрения, сразу указывали на ворота. Наверное, мне и сейчас лучше уйти.
– Нет! Я никогда не выгоню тебя, Тандела. Более того, будь уверена, здесь тебе никто не посмеет причинить вреда. Любой в замке за тебя горой встанет. И я – первым.
Я удивленно посмотрела на Олока див Толора. Он только что предложил мне то, чего у меня никогда не было. Защиту. Дом. Дружбу. То, без чего ни одно существо не может