в таком же положении, в каком и уехала – то есть имея лишь несколько долларов в кармане.
Зато теперь у нее был Генри, ее пятилетний сын.
Она уложила малыша в постель в крошечной комнатушке на маяке, заботливо подоткнула старое лоскутное одеяльце и почувствовала, как ее сердце сжалось от всепоглощающей любви. Любовь была настолько сильной, что Лейси окончательно осознала: она справится со всеми испытаниями, которые приготовила ей жизнь, – ведь у нее была любовь этого малыша.
Генри доверчиво вложил свою ручонку ей в ладонь, а его губки, пухлые и сухие – все же три тысячи миль окно в машине оставалось открытым, – были розовыми как кусочки арбуза.
– Расскажи мне какую-нибудь историю, мама, – чуть хрипловатым голоском попросил Генри.
Дождь лил как из ведра, но диктор по радио сказал, что к утру прояснится, и это была хорошая новость. Даже несмотря на то что ей, Лейси, предстояло начать строительство новой жизни на пустом месте.
– Как насчет истории о храбром маленьком мальчике, который пересек всю страну в старом санитарном автомобиле и все это время жил на пончиках и хот-догах?
– Эй, так это же я! – воскликнул Генри.
– Ну да… – Лейси погладила малыша по волосикам. – Конечно, можешь думать, что это ты, но того мальчика звали Фрэнк. И он был тайным агентом.
Охо-хо… Жаль, что у нее не было навыков тайного агента в Лос-Анджелесе. И она не позволила себе зацепиться за шикарную жизнь, которой жила последние пять лет. Наверное, сразу надо было понять: все это лишь мираж, глупая игра, в которую она продолжала играть. В общем, все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Какая мать-одиночка позволит себе подобный образ жизни?
Больше никогда!
– Где наш дом, мама? – Карие глаза мальчика наполнились тревогой. – Ты сказала, что мы можем остаться здесь надолго. Хорошо бы…
– Дом там, где мы с тобой вместе, разве не так? – Лейси ласково улыбнулась сыну. Удивительно, что у нее, такой юной и наивной девушки, оказалась целая бездна мудрости, позволившая ей принять самое верное в жизни решение. Она усыновила младенца – сына ее бывшего голливудского бойфренда. Этот честолюбивый актер обманул ее с семнадцатилетней фанаткой и стал «счастливым» отцом.
Генри все еще был встревожен, и Лейси пояснила:
– Мы проведем здесь шесть недель, а потом двинемся дальше.
«Здесь» – это Индиго-бич в Южной Каролине, в самом дешевом из сдаваемых внаем неотапливаемых помещений. Имени Лейси не было в договоре аренды; в нем значилось «Ноуп Каллум» – так подписывался ее последний, теперь уже бывший, бойфренд. Но, как бы то ни было, они с Генри имели крышу над головой.
Что же касается Каллума… Неудачник по уши влюбился в ее бывшую хозяйку Моник, подающую надежды французскую актрису, нанявшую Лейси на должность личной ассистентки. И у Моник, и у Каллума были роли в фильме, снимавшемся в Индиго, но оба послушались зова своих эгоистичных голливудских сердец и сбежали в Италию, где фильм был рангом выше, а роли – больше и выгоднее. Они поручили своим адвокатам и агентам улаживать последствия со студией. А Лейси оставалось только ругать себя за то, что ничему не научилась, – если иметь в виду интрижки с актерами…
И в результате…
Ох, в какую же сложную ситуацию она угодила. Даже думать не хотелось о том, как много ей предстояло сделать. Следовало найти временную работу и заработать немного, чтобы можно было уехать куда-нибудь в другое место, где цены ниже и где они с Генри смогут начать все сначала.
– Я хочу здесь остаться, – заявил Генри. – Мне здесь нравится.
– Но ты же видел только бензоколонку! – Лейси усмехнулась; сквозь шум дождя она услышала, как хлопнула дверца машины.
– Что это? – Генри наморщил лобик и внимательно посмотрел на нее – точно так же, как тогда, когда она впервые взяла его на руки в больнице. Тогда его большие темно-карие глаза казались не по возрасту взрослыми – ему ведь было всего несколько дней от роду. И он словно понимал, что у него нет ни отца, ни матери, которые любили бы его. «Я люблю тебя больше жизни», – подумала тогда Лейси, безмерно удивив саму себя, и внезапно осознала, что наконец-то нашла свое место, получила свою звездную роль.
– Ну… не знаю… – Лейси нахмурилась. – Видишь ли, я думала, что сюда какое-то время никто не будет приходить. – Она встала с кровати. – Возможно, это доставщик пиццы ошибся адресом. – Внезапно сердце ее тревожно забилось, и она добавила: – Так что не беспокойся, малыш. Закрывай глазки и спи. А я обо всем позабочусь. – Лейси наклонилась и задула свечу на подоконнике. – Спокойной ночи. Обещаю, что утром я закончу историю о Фрэнке.
– Да… – Ребенок зевнул и закрыл глаза. – Спокойной ночи, мамочка.
Лейси закрыла дверь, прошла через свою комнату, смежную с комнатой ребенка, и быстро сбежала по винтовой лестнице, радуясь, что за шумом ливня ее шагов почти не слышно. «Господи, пошли ему спокойные и добрые сны. Пусть его убаюкает дождь», – твердила она мысленно.
У подножья лестницы, на кухонном столе, стояла