Рационально свои «мотания» по стране я объяснить не могу, причём страстью к бродяжничеству не страдал и не страдаю. Всё предельно просто – встал, пошёл. Как только начнёшь думать и считать, обязательно влезешь в какое-нибудь дерьмо по уши.
B. C. Я задал все эти вопросы не случайно. В твоей поэзии, как мне кажется, ощущение Родины очень обострено. И оно неспокойно, эмоционально.
В. Ш. Ну тебе как читателю и любителю поэзии виднее. Мне о своих стихах судить тяжело, а объяснять их тем более. Поэзию по определению объяснить нельзя, она – чудо. Это фокусы объяснять можно сколько угодно и как угодно.
B. C. Приехав в Санкт-Петербург, ты в скором времени стал собкором «Литературной газеты» и выступил одним из основателей толстого литературного и общественно-политического журнала «Всерусскiй соборъ». Я понимаю – такие вещи не происходят случайно, спонтанно. И всё-таки – уезжая из Казахстана (кстати, по каким причинам?), ты рассчитывал полностью посвятить себя литературной деятельности?
В. Ш. Из Казахстана уехал по одной простой причине. Я однажды утром проснулся в чужой стране. Любви не стало. Улетучилась. Я-то думал, что это моя страна, а на проверку оказалось, что не моя. Но самое противное это то, что на мою страну у кого-то вдруг появилось больше законных прав, чем у меня.
Я приехал в Петербург, до сих пор не понимаю, почему приехал именно в этот город. Думал, что я здесь и сейчас буду слушать писателей и поэтов, широко открыв глаза и рот. Город Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского! Но, к моему удивлению, оказалось, что за редкими исключениями, здесь пишут графоманию и ерунду.
Мы с Виталием Розе организовали журнал. Я стал собкором «Литературной газеты». Братья-писатели повели себя так, как дети в песочнице. Валяется в песке лопаточка – никому не нужна. Но стоит только кому-то из детей её взять, к ней сразу же тянутся десятки рук. Природа человеческая, будь она неладна. И вообще все беды на земле происходят от того, что кто-то хочет взять то, что ему не принадлежит. А если это не получается, то для достижения желаемого все способы хороши. Налёт цивилизации слетает моментально, и его величество Хам предстаёт во всей красе.
Вот уже одиннадцать лет живу литературным трудом. Бизнесом и всем прочим заниматься не интересно. Я в этой сфере определённых высот уже достигал. Человек – не машина для зарабатывания денег, хотя бесовская власть всё пытается перевести человека – образ и подобие Божье – в растительное существование.
B. C. Вот уже многие годы по всей России и за рубежом обильно печатаются твои стихи. Их любят, им сопереживают. Читательские отклики самые доброжелательные. А что критика?
В. Ш. Критика меня тоже не обижает.
B. C. Расскажи о литературной жизни «северной столицы». Как там уживаются два «главных» союза писателей? Что интересного выходит у молодых писателей? Ведь журнал, который ты возглавляешь, по многим вопросам общественно-литературной жизни занимает совершенно самостоятельную и бескомпромиссную позицию.
В. Ш. Литературная жизнь в Петербурге бьёт ключом. Если