Ни Элвис Пресли, ни Мерилин Монро в эту категорию не попадают. Зато лучшее, что есть в «Битлз», мюзикл «Вестсайдская история» Леонарда Бернштейна, песни Боба Дилона, с одной стороны, а с другой – улыбка, прическа, стиль одежды президента Джона Кеннеди (особенно если его сравнить на общей фотографии с Хрущевым) – истинный «кул».
Постепенно «кул» стал венцом глобальных американо-европейских усилий лицевых мускулов, голоса, моды, рекламы, кодекса поведения. Манеры советских дипломатов, как и родная культурная продукция, не проходили на Западе без сильной дозы иронии. Разрыв между западной модой и «русским стилем» привели к тому, что в сознании Запада после развала СССР русские заново оформились в образ врага, но уже не идеологический, а эстетический, менее опасный, более смехотворный. В сравнении особенно с эксцентричной, взвешенно заикающейся «The cool Britania» в интерпретации британского премьера, мы – нервная, дергающаяся, застенчиво-нахрапистая масса. Нет среди белых людей в мире бо́льших анти-«кул» (включая румынов), чем русские.
Тем не менее Москва в течение 90-х годов усиленно стремится стать «кул», волей-неволей устремившись за Западом, донашивающим эту моду за неимением новой. Даже милиционерам пошили прозападную униформу. Но русское неофитство (ну, молодежные журналы, выступающие под обложкой «кул») не вызывает евровосторгов по причине блеклой подражательности.
Однако… Пушкин! – у нас есть свой фундаментальный «кул». А «Герой нашего времени»? – да. А «Ревизор» Гоголя? «Лолита», возможно, одно из наиболее «кул»-произведений XX века. Who’s cool in Russia? Илья Кабаков, лучший Бродский, где-то Сорокин, в чем-то Пелевин, дюжина фотографов, одна модная якутская манекенщица тоже адекватны «кул»-жанру, хотя, понятно, не сводятся к нему. У нас есть и советский классический «кул», вроде «Кавказской пленницы». Наконец Сталин, «кул»-режиссер самого крутого политического театра мира.
Русская женщина любой разновидности атавистична, как каменный пень, что иногда способствует ее шарму. У нее запах тела, давно не употреблявшего духов. С кожи тянет запашком тления. Впавшие глаза. Подавленность. Севший голос. Там, на воле – как будто на луне. А забор в двух шагах. Как когда-то в Берлине или в международном аэропорту. Многие бабы открыто хвастаются своей интуицией и подозревают за собой ведьминские способности, которыми порой устрашают мужчин. Другие, напротив, любят в себе блядские черты. Блядовитость русской женщины, изнанка ее застенчивости, ярка буфетно-ресторанным колоритом. Налей, поднеси, обслужи. Блядовитость – Беломорканал отечественной жизни.
Не будешь уважать другого, тебя не будет. На этом контракте Запад держится двести лет. Банальность посыла окупается комфортным результатом.
Основная мерзость русской жизни – не хамство, даже не отношение к человеку как к говну, но негласное согласие на продолжение недостойной жизни и стремление к ее оправданию.