с него пару бумаг, он чиркнул спичкой и зажег свечу под маленьким стеклянным колпачком. – Прошу прощения за беспорядок.
– Не дури, парень, – у тебя тут беспорядка днем с огнем не найдешь.
Варкур со стоном откинулся в кресле. Это был корпулентный румель со шрамом на квадратной челюсти, оставшимся, как говорили, после боя с гарудой лет сорок тому назад. Нос у него был еще шире, чем у большинства румелей, а его черные глаза были посажены так глубоко, что, разговаривая с ним, Фулкром никогда не был уверен в том, смотрит начальник на него или куда-то в сторону. Варкур был следователем старой закваски, из тех, каких нынче не делают, да и то сказать, имея двести лет службы за плечами, он мог позволить себе плевать на современные методы. Как он любил напоминать своим коллегам, он пересидел на своем месте не одного императора, а потому терпеть не мог отклонений в ходе следствия. Слишком строптивый, чтобы дослужиться до чина архиинквизитора, он завершал свою карьеру, опекая молодых следователей, что вполне устраивало Фулкрома.
– В чем дело? – спросил Фулкром.
– А сколько у тебя есть времени? – Варкур фыркнул. Потом добавил: – Я сегодня злой. Один из трех печатных прессов Инквизиции вышел из строя, и никто не знает, что с ним теперь делать, – а ведь дорогущая штука. Пришлось опять ночевать в офисе. Стел изжарит мою задницу живьем, если это еще раз повторится, клянусь.
– Разве она не понимает, до какой степени вы преданы своей работе, сэр? – спросил Фулкром. – Однако, если я могу оказать вам какую-то помощь…
Варкур взмахнул толстой лапой.
– Тебе и так надавали кучу непростых дел в последнее время, Фулкром.
– Не важно, сэр.
Варкур поглядел на пол и стал растирать ладонями лицо, чтобы привести себя в более чувствительное состояние.
– Есть у нас тут одна задачка, спустили с самого верху – из Балмакары. Только это не расследование, а, скорее… проект. – И он наклонился вперед. – Не буду тебе напоминать, что иногда такие вещи выходят за рамки обычной секретности.
Фулкром бросил быстрый взгляд на дверь, убеждаясь, что она плотно закрыта.
– Император встревожен, Фулкром. Он убежден, что Виллджамур катится в тартарары, а эта преступница, Шалев, не дает ему покоя.
– Хорошо его понимаю, – ответил Фулкром.
– Уртика считает, что именно она стоит за всеми крупными преступлениями последнего времени, в особенности за террористическими атаками на военные посты и крупнейшие магазины верхних уровней, включая и тот случай с Колокольной башней. Городские патрули облажались. Нормы морали расстреляны ко всем чертям.
– А у него есть план? – поинтересовался Фулкром.
В ответном взгляде Варкура явственно читалось: «Заткнись».
– Ага. У императора Уртики есть план, да еще какой. Особый проект, о котором он не хочет говорить ни с кем, кроме Инквизиции. Беда в том, что я не могу дать ему много людей. Точнее говоря, я могу дать только одного.
– То есть меня?
– То