возвращаться в Толедо. Здесь было тихо и уютно, здесь не было страха, здесь можно было спрятаться от жизни, попытаться обмануть судьбу…
Тихо скрипнула дверь, и в комнату заглянул человек. Он осторожно посмотрел по сторонам и, увидев Иосифа, вошел. Это был Кордоба.
– Ты один? – спросил он.
– Да! – удивился Иосиф. – Что-то случилось?
– Случилось, случилось, – проворчал Кордоба, плюхнувшись на стул.
Он вытянул ноги, вытер платком капли пота на лице и, не глядя на Иосифа, пробурчал:
– Надо поговорить. Я два часа подстерегал тебя на дороге в Толедо, а ты вот тут, в доме, прохлаждаешься, – обиженно произнес он. И, не дождавшись ответа, продолжил: – Принеси вина, что ли, во рту пересохло.
Иосиф принес кувшин, молча поставил его на стол и сел напротив. Тишина длилась довольно долго. Кордоба внимательно рассматривал свои сапоги, иногда бросая быстрые взгляды на Иосифа.
– Так кто тебе сказал? – наконец прервал он молчание.
Иосиф пожал плечами.
– Ладно, можешь не отвечать, – махнул рукой Кордоба. – Я и сам знаю. Твой друг – да Гамма! Что, не так?
– Не все ли равно – кто? Важно, что это правда.
– Правда!.. Мало ли у кого какая правда! Свиньи, грязные свиньи! – Кордоба ударил кулаком по столу. – Стоило одержать одну победу над маврами, как это сразу вскружило им головы. Скажи, скажи мне, – Кордоба перегнулся через стол и схватил Иосифа за руку, – что они без нас стоят? Без врачей, ученых, банкиров? Они хотят отобрать у нас деньги и пополнить свою казну? Но деньгами еще надо суметь правильно распорядиться…
– Зачем ты мне это говоришь, Якоб? Я все сам знаю, только изменить ничего не могу, – перебил Иосиф.
– А ты пробовал изменить? – живо отреагировал Кордоба. – Сразу – бежать! Где нас ждут? Скажи, если знаешь?
Иосиф разозлился.
– Ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал? И не подумаю! Оставайся здесь. Выкрестись и сохрани свои богатства. Только надолго ли? Ты что, перестал соображать, Кордоба? Или ты не знаешь, что за последние десять лет инквизиция сожгла более двух тысяч маранов? Только за то, что одни из них надели в субботу праздничную одежду, а другие помылись в теплой воде? Выкрестись, и, может быть, тогда ты превзойдешь самого Фернана Фалькона – доносчика и убийцу. Сколько сотен раз на судилищах инквизиции он произносил фразу «Еврей во всем!», – отправляя своих бывших единоверцев на костер? Я бы никогда отсюда не уехал, если бы знал – как остаться? – грустно закончил он.
– Да, я сам все это понимаю! Не думай, что умный ты один. Но, бежать, не попытавшись бороться… – покачал головой Кордоба.
– С кем ты хочешь бороться? – не дал ему продолжить Иосиф. – С королем? Инквизицией? С тысячами доносчиков, надеющихся выловить в твоей крови жалкую монету – награду за человеческую смерть?
Кордобу передернуло от этих слов.
– Не дай Бог, не дай Бог! – замахал он на Иосифа руками. – А куда направишься