повторяться приступы равнодушия к работе и жизни – одного из самых тяжелых заболеваний человека, – Эвда Наль, знаменитый психиатр, исследовала его. Испытанный старый способ – музыка грустных аккордов в пронизанной успокоительными волнами комнате голубых снов – не помог. Осталось лишь переменить род деятельности и лечиться физическим трудом там, где нужна была еще повседневная и ежечасная мускульная работа. Его милый друг – историк Веда Конг – вчера предложила работать у нее раскопщиком. На археологических раскопках машины не могли проделывать все работы – конечный этап выполнялся человеческими руками. В добровольцах недостатка не было, но Веда обещала ему долгую поездку в область древних степей, в близости с природой.
Если бы Веда Конг!.. Впрочем, она знает все до конца. Веда любит Эрга Ноора, члена Совета Звездоплавания начальника тридцать седьмой звездной экспедиции. Эрг Hoop должен был дать знать о себе с планеты Зирда. Но если нет никакого сообщения, а все расчеты межзвездных полетов исключительно точны, не годится думать о завоевании любви Веды! Вектор дружбы – вот все самое большое, что связывает ее с ним. И все же он поедет работать у нее!
Дар Ветер передвинул рычаг, нажал кнопку, и комната залилась ярким светом. Хрустальное окно составляло стену развернутого на простор помещения, вознесенного над землей и морем. Поворотом другого рычажка Дар Ветер наклонил эту стену на себя, и помещение открылось звездному небу, отрезав металлической рамой огни дорог, строений и маяки морского побережья внизу.
Циферблат галактических часов с тремя концентрическими кольцами делений приковал внимание Дар Ветра. Передача информации по Великому Кольцу шла по галактическому времени, каждую стотысячную галактической секунды, или раз в восемь дней, сорок пять раз в год по земному счету времени. Один оборот Галактики вокруг оси составлял галактические сутки.
Очередная и последняя для него передача наступила в девять часов утра по времени Тибетской обсерватории – следовательно, в два часа ночи здесь, на Средиземноморской обсерватории Совета. Осталось немногим больше двух часов.
Прибор на столе зазвонил и замигал снова. За перегородкой показался человек в светлой, отливавшей шелковистым блеском одежде.
– Мы приготовились к передаче и приему, – коротко бросил он, не выказывая никаких внешних знаков почтительности, хотя во взгляде скрывалось восхищение начальником.
Дар Ветер молчал, молчал и помощник, стоя в свободной позе, с гордой осанкой.
– В кубическом зале? – наконец спросил Дар Ветер и, получив утвердительный ответ, осведомился, где Мвен Мас.
– У аппарата утренней свежести. Принимает настройку после дороги. К тому же, мне кажется, он взволнован…
– Я бы волновался на его месте тоже, – задумчиво произнес Дар Ветер. – Так было шесть лет назад…
Помощник порозовел от усилий оставаться бесстрастным. Он с юношеским пылом сочувствовал своему начальнику, быть может сознавая, что сам когда-то пройдет через радости и горе большой работы и