чародея) Обруч Проклятья. Запаяв его, он направил действие магии на кобольдов. А после, когда те погрузились в спячку, засыпал их город землёй, насеяв сверху колдовских трав.
Но что время для камня? Миг! Кобольды и не заметили, как века канули в вечность. Они не постарели, не изменились, имущество их осталось на месте, однако была задета их честь. А она для кобольда – превыше всего! Значит, «плюнуть и растереть», забыть и, тем более, простить – никак невозможно! И, следовательно, требовалось отмстить – взять и нанести пожирателям ответный удар. Желательно уничтожив «под корень всё их поганое племя» (в том видел Смарагд первоочередную свою задачу). А помимо, чтобы полностью оградить кобольдов от каких-либо угроз и исключить подобные несчастья в дальнейшем, неплохо было бы завладеть цепью власти.
– А вот этого я вам не советую! – воскликнул Святополк, услышав претензии духов на цепь. – Она у Грегина – Великого Цветного магистра.
– У Грегина? – без какого-либо пиетета переспросил Смарагд. – Не отпрыск ли это старого Шток-Дебра? Ясноглазый, черноволосый; остроумец и весельчак. В наше время сей юный кудесник подавал большие надежды.
– Скорее всего, да, вы говорите о нём. Ведь он же Шток-Дебр, – проговорил сын Ратибора, с трудом пытаясь представить себе Грегина весельчаком-брюнетом.
– А Кар-Ждон? – опять поинтересовался кобольд.
– Тоже в Ордене.
– И Орден, значит, на месте… – как бы с удивлением пробормотал князь духов.
«Что ж ему сделается?», – подумал Святополк, а вслух произнёс:
– Да, много воды утекло, но есть вещи, которым время не страшно. Вот и фиосинисты…
– 4 —
А время, и впрямь, утекало. И птицей летевший всадник, скоро начал осознавать, что спешка уже ни к чему. И как ни мчись, а сегодня добраться до сторожки калугеров не выйдет. А оттого место для ночлега следует выбирать где-нибудь перед лесом.
Малость умерив прыть Ветролёта, Святополк направил его по тропке, уходящей вправо. Там, верстах в двадцати, где степь небольшим полуостровом вдавалась в Безымянный лес, стояла деревенька с прозванием Ромашкины Горки. И молодой витязь весьма надеялся, что не могут там – среди ромашек – прятаться клацающие зубами вурдалаки.
В общем, к тому моменту, когда бледное солнце скрылось за тёмной стеной деревьев, Святополк въехал в улицу, с обеих сторон обрамлённую ладными мазаными домиками. Село, а точнее, хуторок здорово напоминал Липки, только избы колдуна Ма-ара тут, естественно, не наблюдалось.
– Сударыня, – окликнул сын Ратибора юную поселянку, резво семенящую с коромыслом, не зная наверное, каковы местные обычаи, но, подумав, что худа от столь выспреннего обращения не будет.
Та улыбнулась, порозовела.
– Да какая из меня сударыня? – чуть нараспев проговорила она. – У нас тут принято «сестра» говорить.
– А я, значит, «брат» получаюсь? – поинтересовался Святополк, найдя