за дело? – Петька оттолкнул Жовхара.
– Жадина!
– Липучка!
Снова-сначала, опять братцы раздухарились. Тут главное между ними не встревать. Петька быстро всё к шутке сводит и до драки у них никогда не доходит.
В комнату заглянула бабушка, братья тут же отскочили друг от друга и сделали вид, что ничего не происходит. Она укоризненно на них посмотрела и сказала:
– Если вы уже поели, упаковывайте вещи и несите в машину. А потом спать – раньше ляжем, раньше выйдем.
Мы разбрелись по «лежбищам». Я всё никак не мог заснуть, крутился, ворочался с боку на бок. Почему-то я был уверен, что нельзя нам карту оставлять дома, надо взять с собой, что она нам сослужит службу. И вообще. С этим киик-адамом мы забыли у Макса спросить, что же сказал дядя Кадыр. Стараясь не разбудить старшего брата, я потихоньку встал, на ощупь, вдоль стенки, побрёл в столовую, искать максову сумку, чтобы вытащить конверт с картой – утром, впопыхах, нетрудно и забыть.
– Ты куда? – раздался сонный голос Макса.
– За картой. В рюкзак переложить.
– Уже переложил. Спи, давай.
Я вернулся на диван, хотел ещё немного подумать о карте, но неожиданно быстро уснул. Снился мне странный сон: зелёное небо, взрывы, бесконечные синие коридоры, круглая, похожая на колодец комната с золотым троном посередине. На троне сидит кто-то в светлом плаще с капюшоном – невозможно рассмотреть ни лицо, ни фигуру. А вокруг водят хоровод рыжие, белые, чёрные, большие и маленькие, снежные люди.
Глава четвертая: Поездка
Доводилось ли кому-нибудь ехать на рассвете по ровной дороге навстречу солнцу? Машина мчится, сглатывая километры и, кажется, вот-вот врежется в сияющий оранжевый шар. Но солнце медленно и упорно поднимается вверх – вот оно уже над капотом, вот поднимается к крыше и машина не успевает, несмотря на скорость. Дорога слегка поворачивает, и солнце смеётся уже с левой стороны, крутой поворот – и солнце справа. Игра в догонялки. Бойся, дневное светило, бабушка за рулём.
– Бабушка, ты гаишников не боишься? – я волновался, что выскочит из-за кустов страж дорожного порядка с полосатым жезлом и радаром, остановит, и неизвестно, сколько времени мы потратим, прежде чем двинемся дальше. Бабушка же ехала, как ни в чём не бывало, тихо-тихо напевала себе под нос странную, тягучую, нескончаемую мелодию. Услышала мой вопрос и будто очнулась:
– Так я же сто тридцать иду.
– Бабуля, это не автобан – здесь девяносто!
– Ой, – взволновалась бабушка. – Спасибо, Алмасик. – Сбросила скорость и чинно покатила по трассе. Впереди блеснула вода – не голубая, светло-серая с блестящими золотыми и оранжевыми дорожками отражённого света. Капчагай, огромное рукотворное море. Не могу никак представить, что эту громадину сотворили люди. Ну, бассейн, это понятно, ну там пруд – рыбу разводить. Озеро, наконец, на лодках кататься. Но море?! На берегу даже город небольшой построили. Там раньше фарфоровый завод был, потому что рядом песок хороший, сырьё ниоткуда возить не надо – все своё. У бабушки есть