получалось с первого раза произнести мудрёную кавказскую фамилию.
– Он сам видел свою рекламу? Кто завесил город этой порнографией, кто автор? Позовите мне этого клоуна сюда, я хочу на него посмотреть, в глаза ему посмотреть.
Из дверей зала показался Юрий Валентинович, лицо его было серьёзным, но глаза, как всегда, с затаённой иронией.
– Здравствуйте, – произнёс он совершенно спокойно. – Все уже собрались.
– Собрались!.. Какой мудак у тебя наружкой занимается, вы чего, куклами резиновыми торгуете или фаллоимитаторами? Это что за секс-шоп? «Лучше длинный и сегодня…» – на всю Москву, на всю страну, чёрт побери… Мы серьёзная организация, мы основа экономической безопасности России, а ты мне херами весь город разукрасил… Ты в своём уме?
– А по-моему, удачно получилось, продажи за неделю на двадцать семь процентов поднялись.
– Да насрать мне на твои продажи… Мне что, с тебя деньги нужны? Ты здесь для чего поставлен, зарабатывать, что ли? У тебя какие задачи? Деньги мои считать, мне прибыль от тебя не требуется, мы нефтяные деньги не знаем куда девать! Я еду в одной машине с президентом, мы решаем серьёзные задачи, и тут ему на глаза попадается это позорище, он аж… Минуту смеялся, сначала опешил, потом смеяться начал. А ты видел его когда-нибудь смеющимся? Не улыбающимся, а именно смеющимся, громко-громко, до слёз? И я первый раз. Лучше бы я этого не видел, не к добру это, смеющийся президент. Ты что, в гроб меня загнать решил?
Юрий, не мигая, выдержал вопросительный взгляд Алахвердова.
– Мы отлаживаем работу страховой компании, завоёвываем рынок, пока всё получается, и я не увидел в этом рекламном ходе никаких подвохов. Но если вы считаете такой ход неприемлемым, то я немедленно дам распоряжение всё исправить. Но повторяю: я не вижу в этой рекламе ничего некорректного.
– Не видит он… Кто автор? – сказал босс уже более спокойно, видимо, ему необходимо было вылить на кого-нибудь накопившийся негатив, или это просто у него был такой стиль общения по понедельникам, чтобы «карась в пруду не скучал». – Покажи-ка мне этого эротомана.
– Да вот он, Илья Инин, вы, кстати, хвалили его за прошлый новогодний вечер.
– Ах, вот ты какой, северный олень, – произнёс олигарх. – Ну, спасибо, удружил. Значит, так, больше к рекламной работе ни ногой, ни рукой. Пусть свои капустники устраивает. Скоморохи, они в самодеятельности хороши, а имидж бюджетообразующей компании страны – дело государственное и политическое. А что это за вид такой у сотрудника? Почему не в костюме на рабочем месте? И тут самодеятельность? Распустились. Ещё раз увижу на рабочем месте в таком виде… это будет последняя минута вашего пребывания в компании… Всех касается. – И Алахвердов пошёл в зал, сделав останавливающий жест монолитным секьюрити. Юрий повернулся к Илье.
– А ты на сегодня свободен, как видишь.