сочился кровавый поток. Жуткое зрелище.
Казалось, что банкир совершенно реально превратился в разозлённого и голодного зверя, которому крепко досталось от его же добычи. Но теперь ничто его не остановит. Безжалостная и беспощадная расправа ожидает того, кто встанет на его пути. И это была не слепая ярость, а пугающе расчётливое безумие. Во внешнем виде этого существа читалась неизбежность в ужасной обречённости каждого, кто против него.
Байкер был не из трусливых, но сейчас ему стало жутковато от того, что он видел напротив себя… Не «кого», а именно «что». По спине пробежали холодные мурашки, и выступил ледяной пот, хотя тело было разгорячённым от интенсивной нагрузки, которую оно получало в жаркой схватке на выбывание из жизни. В голове засела тревожная до ужаса мысль, что существо перед ним окончательно обезумело, и теперь его не остановить. Но сделать это необходимо. И он готов попробовать, рискнув всем, что есть.
Внешний вид банкира напоминал обезумевшее чудовище, посаженное за решётку, которое раздразнили свежим мясом, но не дали его, а положили рядом с прутьями клетки. Словно какие-то глупцы поиздевались над смертоносным зверем и остались посмотреть на его реакцию. Вся беда в том, что дверца этой решётки осталась не заперта, и зверь обнаружил это несколько секунд назад. И вот те, кто недавно хохотали, теперь не так беззаботны, их задор куда-то пропал, а внутри поселилось сомнение, и закрался животный страх. Зверь, напротив, почувствовал свою силу, он знает, что станет с бедолагами через несколько мгновений и уже явственно видит, как будет рвать на куски не мясо, брошенное около клетки, эта падаль не для него, он не питается мертвечиной. Чудовищный хищник будет грызть плоть садистов, недавно насмехающихся над ним.
То, что дальше увидел байкер, окончательно повергло его в шок. Тело банкира всё ещё оставалось в приклонённом положении, только сейчас оно сжалось, как будто его мучили жуткие боли где-то в печени или желудке. Его била судорога, или какой-то сильный озноб. Голова опустилась вниз, словно он специально прятал обезображенное лицо, прижимая подбородок к груди. Плоть банкира конвульсировала. Он то бешено сокращал все мышцы тела, то успокаивался и переводил дыхание. Очевидно, что банкир всё ещё сохранял своё сознание в полном порядке. Странно, видимо, он не испытывал болевых ощущений, потому что не стонал и не просил о помощи. А что, если эта боль ему приятна, что, если он получает удовольствие от этого адского состояния? Что, если это грозит неприятностями для байкера? Что, если это начало конца?
Банкира окончательно накрыло цунами из непрерывных и сильнейших конвульсий. Он всё так же опирался локтем одной руки на колено, а второй рукой упёрся в грязь на земле. Амплитудная тряска всего тела перешла в резкие и короткие сокращения только спины и плеч. Затем эти странные судорожные колебания превратились в активный смех. Так смеются главные злодеи