на производстве, школа помнит вас как активную комсомолку. Педсовет принял решение выделить это направление вам. Как вы на это смотрите?
Прогремел гром среди ясного неба. Манна небесная просыпалась на мою голову. Моя жизнь сделала такой крутой поворот, что я на какое-то время потеряла способность соображать. «В Москву! В Москву!» – ликовала я, торопливо шагая домой. Я представляла растерянные лица своих родителей в тот момент, когда они услышат эту новость. И так, на ходу, я перекраивала все свои дальнейшие планы.
Полная амбиций, решительно настроенная начинать новую жизнь, я прилетела в Москву и сразу во Внуково перевела время на пять часов назад. Мой первый день в столице растянулся до бесконечности. До УДН доехала «с ветерком» – от настойчивых предложений «подвезти» не было отбоя.
Таксист лихо притормозил возле внушительного здания с высокими колоннами, где кучковались чернокожие студенты, и, высунув голову из окна автомобиля, с нарочитым удовольствием громко выкрикнул:
– Black monkeys!
– Ну, вы даете! – неодобрительно сказала я, выгружая свой багаж. Афроамериканцы что-то закричали, замахали руками – и при этом так радостно заулыбались, что мне захотелось обернуться и посмотреть, не прибыла ли следом за мной английская королева. Что могло вызвать их столь возбужденную реакцию? Мой ярко-оранжевый кримпленовый костюм? Крашеные волосы цвета соломы?
– Усталя? – приветливо улыбнулся мне иссиня-черный белозубый «баклажан», когда я присела на лавочку, намечая план дальнейших действий.
Некоторое время спустя из оживленной компании чернокожих отделился парень и, слегка вихляя бедрами, направился в мою сторону. Вздрогнув от неожиданности, я со страхом ожидала его приближения.
– Девушка, может быть, вы видели, не проходил ли здесь африканский студент в желтых брюках? – любезно поинтересовался он, и было странно услышать русскую речь из его уст.
Неприятные неожиданности не заставили себя ждать. В приемной комиссии забраковали мою медицинскую справку, к которой требовались отдельные справки из тубдиспансера, от психиатра и расширенная кардиограмма. В деканате меня огорошили сообщением, что при отсутствии двухлетнего трудового стажа я иду как школьница и должна выдержать очень высокий конкурс – сдать экзамены на одни пятерки. «Две четверки – это уже катастрофа для вас!» Оказывается, направление не давало гарантии на поступление. Здесь без направления со мной и разговаривать не стали бы. УДН гостеприимно распахивает двери только для молодежи из развивающихся стран мира, а советскому студенту надо хорошо поработать локтями, чтобы пробиться в его стены.
Меня подселили к девочкам из Казахстана и Узбекистана. Они носили национальные шелковые платья и разговаривали между собой на родном языке. Одна из них, Джамиля, в моем присутствии объяснялась на русском. Комната, в которой мы жили, была учебной аудиторией, куда добродушный дядечка-комендант наставил раскладушек.