фатера» (несмотря на загаженный подъезд) сама по себе оказалась действительно хорошей – в бельэтаже красивого дома, с каминами во всех комнатах, с лепниной на потолках, с удобной мебелью. Поразил только хозяин, занедорого здававший ее, какой-то тип вполне бандитского вида, с проваливающимся от застарелого сифилиса носом, одетый в вонючее тряпье..
– Здесь прежде сам граф Курбатов проживал, – стал он объяснять, расхваливая «фатеру». – Ну, то есть, проживал-то он в своем доме на Екатерининском канале (там сейчас Совет заседает), а эту держал для бабенки своей. Ножки у ее, говорят, были больно хороши, она ими в балете дрыгала. А когда и его, и бабенку евоную таво, тогда мне братва и поручила смотрящим за фатерой быть: чтобы сдал хорошему человеку.
О судьбе графа Курбатова, которого я немного знал прежде, и балерины Мариинского театра Евгении Извицкой не хотелось спрашивать, ибо по глазам нового владельца я догадался, что «таво» – синоним революционного слова «кокнули». Как-то больно уж односторонне пополнялся мой революционный словарь.
– Ты, к примеру, из каких будешь? – спросил сифилитик. – Случаем не из буржуёв?
– Да не, защитничек он! – сказал другой человек, тоже весьма разбойничьего вида, высунувшийся из соседней двери. – Помнишь, мне тогда, в девятьсот четвертом году, десять лет каторги ломилось, а этот уломал суд, чтобы дали только пятерик.
О Боже! Я узнал его. Это был Васька Крученый, вор и убийца, которого я, действительно, защищал перед присяжными в тысяча девятьсот четвертом году. А если б не я со своим чертовым адвокатским красноречием, он бы, глядишь, за десять лет и сгнил где-нибудь в Сибири. Нет же, дотянул до этих дней, когда пришло наконец время таких вот васек крученых.
Да, сын мой, как ты видишь, профессия адвоката далеко не всегда служит во благо человечеству!
– Так-ыть, выходит, все равно из буржуёв, али как? – с сомнением спросил сифилитик
– Буржуú – они тоже разные бывают, – ответил на это Васька Крученый. – Этот – полезный буржуй.
– Ну, если вправду полезный… – Фортуна явно уже склонялась в мою сторону.
– Полезный, полезный, – держал мою сторону Васька Крученый. – Он и товарища Урицкого защищал.
Вот Урицкого помню очень хорошо. Зараженный романтическим духом тогдашней революции, относился я к нему даже с симпатией и был очень рад, что мне удалось добиться для него лишь трех лет ссылки вместо каторги.
Теперь, оказывается, он был товарищем Васьки Крученого и этого сифилитика.
– Ну, если товарища Урицкого… – проникся сифилитик. – Тогда чего ж не впустить, раз хороший человек?
Насчет «незадорого» мы быстро договорились, стоило мне показать из бумажника угол «кати», и мне было наконец дозволено располагаться в этих хоромах.
…… ….. … … … … … … … … … … … …..
Первая ночь на новой «харошей фатере» прошла, можно сказать, благополучно, хотя