Дмитрий Коробков

Юмор. В штанишках и без


Скачать книгу

включая Америку. Всем живущим теперь – мать, отец родной народ этот был.

      А началом всему, стало место дивное, в самом центре Европы выбранное. Край цветущий, да плодородный был, шоб кормить потом Землю всю с потомками своими. Только место то, было гладкое, да равнинное. Ни морей, ни гор рядом не было. Вот решил тогда народ этот мужеский, море выкопать себе вольное. Шобы плавать в нём, на судах ходить. Рыбу чудную, для еды водить, а испачкавшись, и парты стирать.

      Ну а землю ту, шо из ямы гресть, – насыпать холмом, – горы складывать. Шобы если што, аль потоп какой, Ной бы смог тогда, к той горе крутой, свой ковчег припё…»

      Перо треснуло и сломалось на полуслове, оставив чернильную кляксу на пергаменте.

      – Шоб его! – пробормотал сгорбленный над письменным столом человек, почёсывая лысину, – ладно, завтра допишу. Мне, этот манускрипт, только к пятнице сдавать.

      Он встал, и плюнул на лучину.

      – Антураж… Мать его, – бубнил лысый толстяк, – надоть есшо пёрьев с гусака надрать.

      «А потом, и шею ему свернуть, – хмыкнул он про себя, бредя к холодильнику шаркающей походкой».

      – Натощак, спать вредно. Схудну, стану як гоношный лисопед…, – уговаривал себя Сказитель, засовывая в рот бутерброд, и расплёвываясь крошками, – мне мозг кормить треба.

      Почесав своё брюхо, он полез под тёплое одеяло.

      – Завтра допишу… Куда она денется, хрень эта? – добавил он, зевая, – а там есшо, на очереди: «За шо Каин Авеля убив…» Столько дел, столько дел…

      Он сладко почавкал сальными губами, и уснул.

Август 2015 г.

      Фотограф

      Если уж юмор чёрный,

      пусть хотя бы память об Оскаре Уайльде

      и его романе «Портрет Дориана Грея»

      останется светлой!

      Фёдор Глухов, лет двадцати пяти от роду вёл холостяцкий образ жизни. Работал фотографом в своём маленьком ателье, доставшемся ему в наследство от покойного родителя. Отец его был дряхлый старичок с больным сердцем. Частенько вечерами он засиживался в стареньком кресле и, ожидая своего непутёвого отпрыска с гулянок, в полумраке перелистывал свои старые альбомы с лучшими работами фотографического искусства.

      В один из таких вечеров весёлый Федя и решил чуть-чуть пошутить над родителем. Подкравшись к отцу со спины на полусогнутых ногах, он, резко выпрямившись, ударил старика по плечу с громким приветствием: «Здорово, батя»! С тех пор он и управлял заведением в одиночестве. Заказов было мало. Фёдор с трудом перебивался, едва сводя концы с концами. Иногда к нему заходили давнишние приятели, принося с собой дешёвого вина с хлебом. Глухов радовался каждому посетителю своего заведения, поскольку заказчики могли заплатить за его работу, а друзья помимо общения несли с собой и пропитание. Приобретя со временем лёгкое увлечение напитками, несущими бодрость и радость, счастье и умиротворение в его убогое жилище, Глухов всё чаще стал называть себя «истинным художником», которого может