взглядом, встал, прошелся по кабинету, затем приблизился к окну и, распахнув его настежь, повернулся к Амелии.
– Вот что. Никакого вашего заявления я не подпишу. Работайте. Даю честное слово, что больше это не повториться.
И она осталась. Надо отдать должное Виктору – за полгода, что проработала Амелия с того памятного разговора в кабинете, он был безукоризненно вежлив и официален не только по отношению к ней, но и ко всем женщинам их небольшого коллектива. Эту разительную перемену в поведении начальника заметили все. Секретарша Жанна, менявшая цвет волос и любовников с частотой лунных затмений, громогласно высказалась по этому поводу во время одного из дамских чаепитий:
– Прикиньте, девочки, ни одного знака внимания за несколько месяцев! Тут что-то не то. То ли заболел, то ли влюбился.
– Не говори, Жанна, – подхватила тему главбух Генриетта Васильевна, пышнотелая блондинка неопределенного возраста. – Раньше заглянет в бухгалтерию, насмешит, анекдот полускабрезный расскажет, одной – комплиментик, другой – подмигнет, глядишь и день не зря прожит. Словом, душка, а не начальник. А теперь весь такой серьезный, чопорный, прям, английский пэр, не меньше.
– А я знаю, когда это с ним началось, – заявила сладкоежка Мурзина, зам Генриетты, откусывая половину пирожка с повидлом.
Женщины с нетерпением ждали, когда Мурзина прожует и продолжит.
– После майских праздников, – наконец сказала та и бросила ехидный взгляд на Амелию. – Помните наш междусобойчик в «Кенгуру»? Амелия, как ты там зажигала с шефом! Это было что-то с чем-то.
– Не помню, – отозвалась Амелия, уткнувшись в чашку с остатками чая.
– Как же! А мы помним! – воскликнула Генриетта, легко повернувшись на крутящемся стуле в сторону дизайнера. – Амелия, неужто ты сделала это? Сразила нашего начальника, неподдающегося ни на какие женские примочки, в самое сердце?
– Ничего я не делала, не выдумывайте, – рассердилась Амелия. – И не надо мне тут про неподдающегося начальника. Разве не вы только что ностальгировали о лучших временах, когда вас тискали по углам и нашептывали сальности?
– Ну-у, дорогая, ты божий дар с яичницей-то не путай, – с сарказмом произнесла Мурзина. – Одно дело за ляжку ущипнуть, так сказать, для поднятия тонуса, и совсем другое – по уши втюриться.
– И не просто втюриться, – уточнила Жанна, – а полностью переродиться. Я, например, совсем не узнаю Виктора Михалыча. Такой, знаете, сдержанный стал, не накричит, не отругает, как раньше, а вежливо объяснит, попросит переделать, если что-то не так. Просто идеальный шеф.
– О-о! Похоже, все идет к свадебным приготовлениям, – резюмировала Генриетта и лукаво спросила: – Амелия, признайся, предложение уже было?
– Да отстаньте вы от меня! – в сердцах крикнула та и пулей выскочила из бухгалтерии.
Через неделю произошло событие, не оставившее у сотрудников никаких сомнений насчет романтических отношений шефа с дизайнершей,