стал настоящим спасением. Отдушиной. А разве отдушиной может стать тот, у кого нет души? То-то и оно. Во всяком живом существе есть душа, пусть маленькая, крохотная, меньше мушиной точки на окне, нежнее осколочка льдинки в весенней луже, незаметнее капельки росинки на проклюнувшейся травинке, но ведь есть! Может, это и чудо, но Дека прав: за долгую жизнь среди людей он стал одним из них. А значит, и душой прирос. Взрастил, как надземные собратья, светлые эльфы, выращивают самые прекрасные цветы. Собрал по камушку, как Брисинги волшебное ожерелье для Фрейи. Выковал, наконец, как Двалин копье Гунгнир для Одина, сплел, как Андвари – магическое кольцо силы. Гномы – лучшие умельцы, недаром про это столько сказок сложено.
– Бабушка, а когда все это было? – Глаза у Юли горят в темноте, она плотнее закутывается в плед, потому что в комнате Деки сыро и зябко.
– Что именно, деточка?
– Ну, когда отступило море и появились цверги?
– Может, пять тысяч лет назад…
– Во время расцвета Древней Греции?
– Примерно.
– То есть там уже все было, а у нас тут даже Нева еще не родилась?
– Всему свое время, милая…
– Если б победили цверги, никакой Петербург Петр бы не построил?
– Вероятно, – бабушка нежно пожимает Юлину руку и виновато взглядывает на Деку.
– Какая беспардонная ложь! – громко и возмущенно восклицает карлик. – Не слушай ее, дитя. Все совершенно наоборот! Вот оно, коварство альдогов! Это всегда была наша земля! Они и пикнуть не смели. Боялись. Потому что мы сильнее. А когда море ушло и сюда полезла Ладога, эти, как саранча, поперли! Цверги – тихие и добрые, мы и воевать-то не умели. Альдогов приняли как друзей: места много, на всех хватит. А им все мало! Агрессоры!
Женщина, не сдержавшись, хмыкает.
– Молчать! – взвизгивает гном. – С чего ты взяла, будто была альдогом? Что альдоги – это добро? Заполонили нашу землю, загнали нас, коренных жителей, в болота и низины. Чем не резервации? Я тебе точно скажу, все эти конкистадоры, янки, фашисты – у них научились! Адское семя. Выродки. Но мы, цверги, не стали сдаваться. Мы копили силы! Выжили! И вышли на сушу.
– Зачем? – ахнула Юля.
– Чтобы вернуть море. К тому времени уже существовала Нева. О, ты не представляешь, как хитры и коварны альдоги! Они помогли реке намыть острова, соорудить дельту, пробить глубокое русло. А нам предстояло все это размыть до основания, до прошлого дна, чтобы снова заполнить морем.
– Ну? – перебила его хозяйка. – И я о том же! Вернулось бы море, не было б города!
– А люди, – не утерпела Юля, – кому помогали люди?
– Люди? – старикашка ухмыльнулся. – Кто их принимал в расчет? Пара калек на тысячу верст. Потом, когда они стали тут размножаться, нам удалось им внушить, что все беды – от реки.
– Так и это ваша работа? – ахнула женщина. – Юляш, ты в курсе, что только в конце прошлого века установили: все питерские наводнения – проделки моря?
– Нет, – удивленно похлопала глазами девочка. –