цепью эта лодка. Не человек, но побыть с ней приятно. У меня всегда такое ощущение, что она слышит работу волн, чувствует смену ветра, облаков, полёт птиц и ход рыбы… Это ощущение у меня с детства, от жизни у озера. Я знаю, что это нелепица, но мне не хочется расставаться с тем чувством: в неодушевлённом мире жить скучно, как-то уж очень куцо, законченно. Поэтому я всегда жалею физиков, а вернее, их зажатые души, точные и тоскующие, как электроны на своих вечных орбитах.
Зимой лодка тоже тоскует, она – тоже материя. Но наступит весна, придёт её хозяин, освободит от кандалов, и она первая, гордо задрав нос, поплывёт навстречу льдинам. Весной, под слепящим солнцем, любая лодка на воде не рабыня, а царица.
3
Лунной ночью будто в дрёме пошумливает старый сосновый бор. А под обрывом, у подножия бора, как люстры звенят камыши: их стебли по урезу воды обросли стекляшками льда. Волна подойдёт, с глухим шумом затопит камыш, а с отливом её вдоль берега бежит как по цепочке тонкий хрустальный звон. Бежит и переливается в лунном свете. Не часто увидишь и услышишь такое, даже не каждую осень. А уж если доведётся – остановишься, сложишь вёсла в лодке и не то пожалеешь о чём, не то размечтаешься, забыв, что на реке и по всей округе ноябрь, почти зима. И плывёшь опять один в ночи, и сквозь плеск воды всё чудится этот переливчатый звон, будто бежит он за тобой вдоль берега, напоминая о иной, счастливой, жизни, которую ты как будто утерял и теперь виноват и обездолен…
4
Поздней осенью, когда водоёмы уходят под лёд, там начинается особая таинственная жизнь: замирают на зиму водоросли, моллюски, черви, и особая жизнь начинается у рыб. Иные уходят в ямы, бочаги на зимовку, другие выходят на гривы, пески, на мель кормиться или просто так, а точнее – люди не знают, зачем. Не знают даже заядлые рыбаки. Нет ничего загадочнее зимней жизни рыб. Когда, в какое время какая рыба и на что будет брать, не знает никто из рыбаков. Тут нет единых правил, и потому специалистов по зимней рыбалке тьма, но истины до сих пор нет. Точно так же как до сих пор не раскрыта тайна самой воды. И не раскрыта тайна первого крещения человека. Тоже водой.
5
Хороши в перволедье лесные реки. У них тоже праздник. Любит под светлый лёд выходить на пески рыба. И птицы любят перелетать застывающую реку, подолгу сидят на голых вершинах берёз, будто ждут, когда схватится чёрный текучий стрежень. Особенно «усидчивы» тетерева. На раскидистых вершинах рыжих лиственниц кормится глухарь, сорит на лакированный лёд закраины вяло-жёлтый игольник. Сорока перелетит лениво шевелящийся стрежень, оповещая оба берега о вышедшем к реке лосе.
Пока утро, мороз, и нет туч на небе, лес звонко живёт, разделённый рекой, а придёт ночь, и пойдут по перволедью на другой берег зайцы, лисы, перебежит горностай. Обменяются берегами, и следов не останется. А когда выпадет первый снег, – пойдут обратно. И так с каждым снегопадом, метелью будут ходить с берега на берег всю зиму.
6
Удивительное дерево ольха: всё время кажется озябшей. И стоит всегда у воды – над рекой, в ручье,