всю торговлю по Днестру, немыслимо обогащаясь на транзите между Византией и Западной Европой.
Но Владимирко был такой жадный, что его ненавидели собственные бояре. И та охота чуть не стала для него роковой. Пока князь-паразит гонялся где-то под Тисменицей за диким зверьем, галицкая знать потихоньку передала власть его двоюродному брату – Ивану Берладнику – тому самому живучему родственнику, которого Владимирко некогда выжил из его удела.
Узурпатор вернулся с охоты и застал ворота Галича на замке. На стенах радостно гоготали сторонники враждебной партии. Но Владимирко упорно боролся за свое «рабочее место». Единственное, что он умел, – это собирать мыто с проплывавших по Днестру купцов. Как он мог позволить лишить себя такой доходной профессии?
Осада продолжалась три недели. Наконец, на Масленицу 1145-го князь-изгой вернул себе любимый город и, как пишет автор Ипатьевской летописи, «войдя в Галич, многих людей порубал, а других казнил казнью лютою». Иными словами, вояки его отличились и при штурме, и в результате последовавших за ним обдуманных репрессий.
Уследить за логикой событий середины XII века потрясающе трудно. Тем более описать в русле хоть какой-нибудь исторической концепции. По сути Русь представляла собой просто скопление деморализованного народа, который делили князья из расплодившегося рода Рюриковичей. Ведь все эти Владимирки, Всеволоды, Иваны Берладники – хоть и дальние, но родственники. Все они потомки великого князя Владимира Святого. Но земли для них не хватает, так как каждый оставляет многочисленных наследников. Перманентная гражданская война между князьями превращается просто в факт повседневного быта – такой же, как дождь, слякоть и падеж скота. Паны бьются – у мужиков чубы трещат.
Но уж никак не вписывается этот мутный хаос в схему «украинцы против москалей»! Не вписывается хотя бы потому, что лучшим союзником галицкого Владимирка в борьбе против Киева становится суздальский Юрий Долгорукий. Да-да! Тот самый, трижды проклятый авторами бесчисленных историй для детей «основатель Москвы».
Партнерство их настолько крепко, что Юрий Долгорукий даже отдает за сына Владимирка – Ярослава Осмомысла – свою дочь. Два провинциальных князька семейными узами скрепляют злодейский союз против Киева!
А в Киеве новый суверен – внук Владимира Мономаха – Изяслав. Сначала он разбивает суздальского Юрия, а потом галицкого Владимирка. Причем разбивает так, что тот готов на все, на любой выкуп. Лишь бы ему сохранили жизнь. Даже умоляет союзника Изяслава – венгерского короля Гейзу – замолвить за себя словечко. «Просите короля, – говорит он своим послам. – Пусть не выдаст меня Изяславу».
К Изяславу хитрый галичанин тоже шлет посольство со словами: «Брат! Я кланяюсь тебе и каюсь за свою вину, потому что виноват я. Ныне же, брат, прими меня к себе и прости меня…» И, как ни странно, прощелыгу в очередной раз прощают! Все садятся пировать в шатре у венгерского короля, а к Владимирку отправляют