или на старый Новый год? Покажешь мне Екатеринбург, познакомишь со своей мамой?
От растерянности Женя сказала только, что на Урале сейчас очень холодно.
Дмитрий пожал плечами:
– Это ничего. Не замерзнем! – И посмотрел на Женю так, что она смутилась и засияла.
Неожиданно Дмитрий взял в руки кольцо с сапфиром, лежащее на столе среди старых писем, повертел его (камень сверкнул волшебной синевой).
– Наверное, в том, что кольцо нашлось именно теперь и нашла его ты, есть определенный знак. Все совпало.
Дмитрий взял Женину руку и надел кольцо ей на палец.
– Впору! – Он улыбнулся. – Я так и думал.
Женя почувствовала, что в ней сейчас распускается что-то прекрасное. Большое. Настоящее. И вдруг, вспомнив собственные недавние мучения при попытке определить свое самое заветное желание, Женя поняла, что на самом деле его можно было выразить одним словом. Чудо. Она мечтала о чуде. Хотела чуда. Надеялась на чудо. Потому что все мы такие разные, а хотим, в сущности, одного и того же – и сто лет назад, и сейчас, и в Петербурге, и на синем Урале. Мы живем ради чуда.
– Женя, – тихо сказал Дмитрий, – без пяти двенадцать… Открывать шампанское?
Женя взглянула на часы – последний час декабря уходил, минут оставалось на донышке. Ей всегда казалось, что в последние минуты декабря, на самом краешке старого года, время на какой-то миг словно застывает – старое уходит, нового еще нет, и нет ни прошлого, ни будущего, и все живо, все рядом – вот они с Дмитрием встречают Новый год, а вот юная Надя спешит на свой новогодний бал.
Часы пробили полночь. Входящий в двери январь был таким белым, чистым, как рисунок мальчика Вани, и все для Жени и Дмитрия и миллионов других людей было сейчас возможно. Даже самое непостижимое чудо.
Екатерина Неволина
С новым счастьем!
За окном медленно падал снег, похожий на серебряную пыльцу. Он засыпал дворы, мохнатыми шапками оседал на крышах и растопыренных еловых лапах, превращая грязный промышленный городишко в сказочное место. Закрой его стеклянным колпаком – и получишь настоящий волшебный шар, так все красиво, благолепно и… слегка ненатурально.
Нина отвернулась от окна и посмотрела на белую, глянцево поблескивающую коробочку. «Egoiste Platinum. Chanel» – значилось на упаковке. Эту туалетную воду Нина купила для Димы еще, дай бог памяти, в августе, на распродаже. Выбрала по совету продавщицы как один из самых модных ароматов и… если уж совсем начистоту, из-за скидки. Но название оказалось идеальным. Просто как для Димы придуманным. Платиновый эгоист. Идеальный эгоист в своем роде.
Коробочка празднично бликовала, отражая свет лампы. Нина тупо смотрела на нее минут пять, а потом подхватила двумя пальцами и выбросила в ведро. Но и этого оказалось недостаточно. Только когда содержимое ведра отправилось в мусоропровод, загрохотав по его бездонному зеву, она перевела дух и наконец почувствовала себя свободной.
Их отношения продолжались семь лет, напоминая стоячий, загаженный