она не согласится жить так, как живет Ваноцца, сохраняя ради приличий дистанцию. Но я держала свои мысли при себе, потому что никогда не испытывала той страсти, о которой он говорил. Я знала только одно: он заставил меня посмотреть на него в новом свете, я уже видела в нем не безупречного защитника, а человека со своими потребностями, которых я не понимала и не имела ни малейшей возможности удовлетворить.
– Джулия сказала мне, что ты отменишь мое испанское обручение, – резко сказала я.
Он отвернулся, и я затаила дыхание, готовя себя к худшему – к известию, что он в конечном счете решил-таки отправить меня в Испанию. Но потом он снова повернулся ко мне.
– Думаю, хватит тебе на сегодня неожиданностей, – мягко произнес он. – Предоставь мне заботы о будущем. И потом, в ближайшие дни ты будешь занята: вы с Джулией и Адрианой переезжаете в палаццо кардинала Дзето Санта-Мария ин Портико. – Он усмехнулся, как делал всегда, поднося мне подарки. – Я приказал отремонтировать все помещения палаццо, потому что для моей farfallina годятся только лучшие римские резиденции. У тебя будут собственные покои с подобающей тебе свитой. – Он подмигнул и пододвинулся поближе ко мне. – Одно из преимуществ папского престола: я могу делать то, что считаю нужным, в разумных пределах. В дополнение к твоему новому палаццо я построю покои в Ватикане, чтобы для всех моих детей там хватило места.
Джулия дала мне понять, что новое палаццо будет принадлежать исключительно ей, но если у меня будут собственные покои, значит папочка намеревается почтить и меня.
– Могу я взять с собой Аранчино, маленькую Муриллу и Пантализею?
– Твоего кота, горничную и что угодно, чего желает твое сердце. Только скажи – и все будет принадлежать тебе. Ты даже можешь взять все книги, которые, как говорит мне Адриана, ты прячешь в своей комнате, а Ваноцца выговаривает ей за то, что она позволяет тебе читать.
Я удовлетворенно рассмеялась, но тут вдруг вспомнила про другого моего брата в Пизе. Почувствовав мою неуверенность, babbo спросил:
– Тебя беспокоит что-то еще?
– Ты сказал про всех своих детей. Это означает, что ты вызовешь домой и Чезаре?
Улыбка сошла с его лица.
– В конечном счете – да. Но сперва он должен закончить учебу. Служба нашей Святой церкви принесет ему ту же радость, что принесла мне. Однако эта служба требует жертв, и ему нужно научиться мириться с этим. – Он посмотрел на меня с напускной строгостью. – Это означает, что не будет никаких тайных писем, сообщающих о моем избрании, никаких посланий с голубями в его семинарию. Я прекрасно знаю, как вы близки. Вы с детства были родственные души. Но Чезаре должен посвятить себя учению и не отвлекаться.
– Просто я по нему очень соскучилась. Два года его уже не видела.
– Да, но ведь он присылает тебе книги, правда? – Папочка подтолкнул меня локтем, и я захихикала. – Запрещенные книги стихов, которые приводят в бешенство Ваноццу. – Он обвел меня взглядом. – Книги и сестринская любовь – вещи замечательные, но ты должна доверять мне, и я буду делать то,