Виктория твоя родная сестра? Как вам удалось спастись вместе?
– Да, мы родные сестры. Виктория была еще очень маленькой, и я всегда носила ее в мешочке, привязанном на груди. А когда мы начали тонуть, была ужасная паника… и мама велела мне снять платок и крепко привязать Викторию к себе…
– Разумное решение. Ваша мать была умной женщиной.
– Да… – в бездонных серых глазах Кристины засветились слезы. Она опустила голову и прижалась губами к рыженькой головке, прижавшейся к ее груди. Девочка, согревшись в карете, тихонько заснула.
– Вам повезло больше, чем мне, – сказал Арсений.
Кристина удивленно посмотрела на него.
– Да, конечно, я богат, но это не делает меня счастливым. Моя мать умерла в тот момент, когда подарила мне жизнь. А мой отец, сколько я себя помню, пил, кутил и обращал все вокруг себя в тлен. Он окружил себя атмосферой разложения и жестокости. И в этой среде я рос, предоставленный самому себе.… А деньги, деньги – они испортили меня окончательно.
– Я бы так не сказала, – с горячностью возразила Кристи, – Вы… Вы были так добры к нам. – С надеждой закончила она.
Граф усмехнулся.
– Это был порыв, причем весьма неожиданный для меня самого…
Он замолчал. Кристина не решилась прервать его задумчивость, и чтобы занять себя, стала всматриваться в мелькающий за окном пейзаж. Была поздняя осень. Деревья были уже почти голыми, но кое-где все еще вспыхивали огненные отблески золотой листвы. Там, за окном, моросил слепой дождь, и было холодно.
– Как далеко, как мучительно далеко мы забрались от дома, – думала Кристина, – хотя где он, наш дом…
Уставшая от дорог и убаюканная теплом и покачиванием кареты, Кристи задремала.
Арсен смотрел на эти красивые трепетно беззащитные создания. Она всколыхнула в нем что-то такое светлое и доброе, чего он не мог, не хотел признавать в себе. Он ненавидел своего отца за то, что он изуродовал его молодые годы, отнял детство. Его отец ненавидел его, своего сына, за то, что он отнял у него жену. Арсений видел отца пьяного до одури. Но даже и в те редкие моменты, когда он был трезв, он тоже был зол. Он всегда был зол. Он устраивал жуткие оргии, которые заканчивались побоищами женщин и травлей. Он травил людей своими собаками-убийцами. Он так развлекался. И маленький Арсений всегда должен был видеть это. Частенько и его самого отец травил собаками. Этим он учил Арсения быть быстрым и безжалостным. Не сможешь добежать до спасительной клетки, не сможешь отбиться от свирепых чудовищ, пеняй на себя. Он вспомнил слова отца – «Не можешь отстоять себя в смертельной схватке, значит, тебе не стоит жить! Беги же, Арсений, беги! Я научу тебя выживать!» И отец спускал собак. Когда Арсению исполнилось 13 лет, отец отослал его учиться, за границу. Первые месяцы вне дома, в покое и тишине монастыря, Арсений блаженствовал, словно в раю. Ему нравилось сидеть над книжками и даже часами простаивать на коленях, молясь о спасении своей души. Ему нравилась простая скромная еда, и запах ладана. Но, чем больше проходило времени, тем реальнее, ощутимее Арсен понимал, что ему становится невыносимо скучно.