творческий конкурс ты прошел, и этого никто не отменял. И ты должен об этом всегда помнить. Ничего, Сева, все, что ни делается, все к лучшему.
Мама интенсивно закивала.
Потом у Севы началась истерика, все испуганно бегали вокруг него, куда-то звонили, приезжал папин доктор. А дальше были вступительные экзамены, которые он успешно сдал, но ему уже было все равно.
В комнате было накурено, и от этого запаха начинало тошнить. Голова болела с утра, и она даже попыталась уговорить Петю не идти к Хромовым, но тот возмутился, сказал, что это в принципе невозможно, и чтобы она не кисла, и ей, наоборот, надо встряхнуться и тогда все пройдет. Он прекрасно знал, что ее мигрень длится не меньше трех дней, и никакая встряска ей не поможет. Первые годы совместной жизни Петя никак не мог поверить, что ей настолько плохо, а потом проникся, очень жалел, мог часами сидеть рядом в темной комнате и держать ее руку. Она просила его что-нибудь рассказывать, и он бубнил что-то монотонное, как делают взрослые, когда убаюкивают ребенка. А Маня лежала с закрытыми глазами и думала, что мигрень пройдет и ее можно вытерпеть, а Петя останется. Навсегда. После рождения Линки около года мигрень не возвращалась. Говорили, что так бывает: гормональная встряска. Может, вообще не вернется. Маня надеялась, но каждый месяц ждала приближения ее первых, туманных симптомов. И мигрень вернулась. Это принесло какое-то парадоксальное облегчение. Вроде все стало на свои места. Жизнь продолжается.
Маня незаметно встала из-за стола и вышла на балкон. Ее окатило морозным воздухом, и на мгновение показалось, что голова прошла, но она знала, что это не так, что боль просто ушла внутрь. Дверь распахнулась, и вошел Петя. Она подумала, что он принес дубленку и сейчас будет ругать, что вышла голая в такой холод, но он сразу заговорил возбужденно и радостно:
– Манька, Хромовы сказали, что мы остаемся у них.
Она резко обернулась.
– Как остаемся? У меня мигрень, Петя!
Его взгляд сразу стал холодным и отчужденным. Она знала этот взгляд и боялась его. В такие минуты он становился непробиваемым, и это было хуже любой ругани или обиды.
– Ты, как обычно, хочешь все испортить?
– Что испортить?! У меня мигрень, Петя!
– У тебя всегда мигрень.
На глаза навернулись слезы, и она быстро вдохнула воздух. Сказала тихо:
– Мне нужно лечь спать в свою постель, ты же знаешь.
– Ты и тут можешь лечь. Я же тебе сказал: это очень важная встреча. Можно хоть раз не капризничать?
Каждая встреча с Хромовым была очень важной. Сергей Васильевич Хромов владел сетью частных лабораторий по всей Москве, которая постоянно расширялась, и Петя с Васильчуком уже три года поставляли ему оборудование. Маня была уверена, что Хромов их дурит, даже пыталась поговорить с Петей. Это были еще те времена, когда они все обсуждали. Но на этот раз он ее сразу оборвал, начал кричать, что она ничего не понимает, что Хромов – не хапуга, а мужик незаурядный, и это счастье, что он им попался. А вот она как раз любит всех