мгновенно пришла в ярость. – Что вы лезете в постель, копаетесь, думаете вам все можно?
– Извините, но у нас есть все основания считать, что вашему мужу подсунули каким-то образом таблетки с ядом, по внешнему виду похожие на виагру.
– Боже мой, какой-то кошмар. – Алла снова остыла и задала разумный вопрос. – А может быть, у него случился сердечный приступ на этой девке... Он был голый? Конечно, ему никто не оказал помощи. Боже, что скажут люди... Так закончить жизнь...
– Да нет, у него все признаки отравления... – мрачно произнес Баздырев. – Алла Сергеевна, вы должны поехать с нами на опознание тела... мужа. Если, конечно, вы сейчас в силах.
– Оставьте меня в покое! – Алла снова закрыла лицо руками.
– Вот моя визитная карточка, кладу на стол, буду ждать вашего звонка.
Максимыч и Ребров спустились вниз, прошли сквозь охрану. Молодчики в черной, америкосовского вида униформе что-то нервозно обсуждали, увидев гостей, умолкли. «Уже знают, – подумал Баздырев, – кто слил, хрен его знает, масс-медиа...»
Петрович, нацепив очки, читал недельной давности «Московский мукомолец». Баздырев спросил его, будем жечь бензин зазря или подождем.
– А мне по бамперу, – ответил Петрович. – Вам, ловеласам, виднее.
Таким веселеньким словом (от глагола «ловить») Петрович называл оперативных сотрудников уголовного розыска.
– Значит, экономим, – сказал Максимыч. – Ранее чем через час женщина не созреет. Вспомнит все – хорошее и плохое, связанное с покойным мужем, всплакнет, взрыднет, да и тянуть ей особо негоже, милиция ведь нынче нервная.
Баздырев вновь предложил Петровичу сигарету, зная наперед, что он ответит.
– Да нет, я лучше свою «Приму».
– По моим прикидкам, у нас еще минуток шестьдесят есть... Слушай, Серега, если мне не изменяет память, там за углом гости из знойного Кавказа торгуют едой с подогревом. – Максимыч достал полторы сотни. – Возьми чего-нибудь пожевать и минералку полторашку. Со вчерашнего вечера ничего, кроме виагры, не видели.
...Алла Сергеевна позвонила через час, сухо произнесла, что готова ехать и спросила: «Где пересечемся?»
– А мы здесь, внизу, – ответил Баздырев.
Алла Сергеевна прошла сквозь раздвижные двери, провожаемая озадаченными взглядами охранников, легко спустилась по лесенке.
Баздырев выскочил из «жигуленка», услужливо открыл дверцу на переднем сиденье.
– Спасибо! – сухо произнесла Зайцева, тиснула брелочек, и неожиданно для Баздырева квакнул находившийся поблизости серебристый «Мерседес». – Я поеду за вами, только вы не слишком гоните.
– Стерва! – вынес личный приговор Петрович. – На п... ездит.
Уж кто-кто, а Петрович разбирался в людях.
– Поехали, Петрович. Дама не торопится, – вздохнул Баздырев. – На свидание в морг не опоздаешь.
– О как! – признал народившийся афоризм Ребров. И попытался продолжить:
– Мертвый лежит, земля дрожит.
ТЫ БУДЕШЬ МЕРТВЕЕ ТРУПА!
Иной раз пустая сцена несет больше