Если, конечно, не произойдет чуда, а я в чудеса, увы, не верю! – развел руками он.
– Полагаю, что именно поэтому она до сих пор и не выбыла, – уверенно сказала я. – Ведь девушки из зала, глядя на нее, не чувствовали к ней той зависти, что к другим.
– Да! – согласился Светлов. – Остальные четыре были куда раскованнее, если не сказать, развязнее! Даже излишне бойкими они были, на мой взгляд!
– Есть ли у кого-нибудь личный интерес к тому, чтобы она заняла первое место? – спросила я.
– Намекаете на Тумасяна? – усмехнулся Светлов и показал головой. – Нет! Он не из тех, кто гадит, где живет и работает. Да и видел я его шлюшонку, секретаршей у него трудится – та еще дамочка! Она в него мертвой хваткой вцепилась и ни за что не выпустит.
– Елкин с Толстовым? – продолжала допытываться я.
– Да вы что?! – рассмеялся Светлов. – Из них песок сыпется, а кроме того, у Елкина молодая жена, певичка из вашего оперетточного театрика. А Толстов? – Он только отмахнулся.
– Либерман?
– Ромочка? – изумился Светлов. – Ему-то зачем? У него чудная жена и очаровательные дети! Да и потом, если ему захочется… Ну вы понимаете! Так у него вся консерватория на выбор! И вы думаете, что он после этого свяжется с деревенской девочкой?
– А вы сами? – напрямую спросила я.
– Таня! – укоризненно сказал Светлов. – Поверьте, что у меня в жизни другие интересы. Да и будь я помоложе, это все равно не мой фасончик. Кроме того, иметь в соперниках Ивана просто опасно для жизни! Кстати, вы его видели?
– Только на снимке, – ответила я.
– А вот вживую увидите и поймете, что любому мужчине лучше держаться от Полины подальше.
– Влюблен? – улыбнулась я.
– Не то слово! Надышаться не может! – сказал Светлов. – Он ее как в первый день увидел, так краской залился с ног до головы и аж рот открыл. А теперь ходит за ней, как хвостик за собачкой.
– А она? – поинтересовалась я.
– Тоже к нему неровно дышит, но держит себя строго, – одобрительно сказал Светлов. – Да вы в конференц-зал загляните, когда перерыв у них, и посмотрите, как они там в креслах, словно два голубка, взявшись за руки, воркуют.
– А ведь живут каждый в отдельном номере, – заметила я.
– Вот и я о том же! – назидательно сказал Леонид Ильич.
– Ну, давайте теперь об Иване, – попросила я. – Раз уж о нем речь зашла.
– Это, я вам скажу, экземпляр! – восхищенно заметил он. – Голосище мощи шаляпинской, но!.. Но опять-таки не для эстрады! Та же история, что с Полиной! Скован! Постоянно напряжен, причем не только на сцене, но и на репетициях. Его там преподаватель консерватории активно уговаривает учиться у них, а он ни в какую! Говорит, что работать надо, семье помогать. Я, говорит, и так два года в армии провел, а дома дела не ждут.
– Его можно понять – они же беженцы, – покивала я.
– Да! Я слышал краем уха, что они удрали из Таджикистана в чем мать родила, – сочувственно сказал Светлов. – А у него ведь еще младшие братья с сестрами есть. Так что не