с углями березовое полено, вытащив его через несколько минут.
– Уха получается вкуснее, – пояснил он.
– Сейчас увидим, – потер руки Дмитрий Степанович, – оценим твои таланты по достоинству. Если не понравится, я тебе не завидую, – ухмыльнулся он.
Все собрались около костра и стали с нетерпением поглядывать на кипящее варево, с трудом сдерживая обильное слюновыделение. Снять пробу, конечно же, вызвался губернатор. Взяв ложку, он зачерпнул подернутое тончайшей пленкой жира варево, подул и, причмокивая, закатил глаза к небу.
Все, а особенно Ломакин, следили за реакцией Пересветова.
– Ну, что скажете, Дмитрий Степанович?
– Годится, – прервал молчание губернатор, одобрительно кивнув.
Банкет начался.
– Ну что ж, господа, предлагаю первый тост за удачное начало нашего путешествия, – провозгласил губернатор, – и за то, чтобы его результаты полностью себя оправдали.
Зазвенели стеклянные емкости, и их содержимое отправилось в глотки. На стол был водружен казан с приготовленной Ломакиным ухой.
– Дивный запах, – потянул носом Пересветов.
Уха и вправду оказалась великолепной. Все ели и нахваливали блюдо и повара.
– Да, сержант, тебе не десантником надо быть. Давай я тебя у твоего начальства выпрошу и возьму к себе, – ухмыльнулся Пересветов, – будешь жить, как у Христа за пазухой.
Он обвел рукой вокруг, указывая на своих «сотрудников», которые явно не были обделены судьбою. Ломакин неловко пожал плечами, и тогда голос подал Батяня:
– Ничего, Дмитрий Степанович, ему и в войсках неплохо.
– Ах, майор, – шутливо погрозил пальцем Пересветов, – ты своего не упустишь. Лучшие бойцы и кулинары только у тебя!
– Иначе нельзя, – полушутя-полусерьезно ответил Лавров.
Гулянка продолжалась. Батяня наблюдал, как по мере принятия все новых доз спиртного личность губернатора предстает во всей своей красе. Тот брызгал слюною, матерился и разглагольствовал о своей значимости для региона в частности и страны в общем. Слушая его пьяные речи, можно было подумать, что господин Пересветов – одна из наиболее ценных фигур на политическом небосклоне страны.
– А я тебе говорю, майор, что губернатор – это царь, бог и воинский начальник на вверенной ему, то есть мне, территории! – кричал Пе-ресветов, наклоняясь к Батяне и размахивая вилкой. – Все здесь вокруг – мое! Что захочу, то и сделаю.
Он опрокинул очередную рюмку, и его лицо приобрело багровый цвет.
– Дорогой, я пойду прилягу, – наклонилась к губернаторскому уху Разумова.
– Что такое? – скривился Пересветов. – Компания не нравится?
– Нет, ну что ты, – устало улыбнулась Жанна, – просто я что-то совсем плохо себя чувствую.
– Это все от переизбытка кислорода, – заключил губернатор, – привыкли, понимаешь, сидеть в каменных джунглях, а как выбираются на природу, так плохо становится. Ладно, иди. Сама-то доберешься?
–