а для любого сталкера это подобно самоубийству: если изначально настроен на провал, то именно он и произойдет. И тут в доме Ворона раздался телефонный звонок от Шувалова – по самому обычному городскому телефону, а не на мобилу, которую сталкер использовал для связи с руководителем института. Оказалось, у ученого группа в Москве гробанулась, но не до конца. Сопровождавших ее сталкеров убили, а ученые забаррикадировались в старом разрушенном баре на станции метро «Университет» и ждали смерти.
Если бы группу не возглавлял зять Шувалова, Ворон отказался бы идти, но, как и всегда и везде в этом мире, хорошие отношения решили все. Брать с собой Дениса сталкер отказался, но тот едва из дома не ушел, вернее, пригрозил именно этим.
Проход оказался необычайно трудным – много хуже, чем при эвакуации центра на Сумском. Несколько раз Денис прощался с жизнью, и только присутствие людей, которые знали и ориентировались в Периметре несравнимо хуже, но все равно не теряли оптимизма, подстегивало его и заставляло идти дальше.
– Вот если б тогда хоть кто-нибудь смог бы прислать к нам вертолет на выручку, то из Периметра вышли бы все, а не только мы с тобой, Комаров и трое лаборантов, а тут… – Ворон раздраженно сплюнул себе под ноги. – Какой-то олигарх захотел устроить зоопарк из тварей Зоны и заказал кокодрилло. И ему абсолютно до одного места, что зверушка издохнет менее чем через год, несмотря на всевозможные стабилизаторы, и не жаль ни вертолета, ни людей. Ради прихоти. Просто для глупого престижа и возможности показать, насколько у него много денег. Ненавижу.
– И мы согласились этого кокодрилло изловить, – напомнил Денис.
– Ага, – Ворон неожиданно рассмеялся, – уж больно мне захотелось стать героем анекдота, но, – он посерьезнел, – чувства гадливости это не отменяет.
Денис не стал спорить. Он был уверен, что сталкеру наплевать на его статус легенды с Останкинской телебашни, но вряд ли тот стал бы сейчас признаваться в своих истинных мотивах.
Зона давила все сильнее. Воздух казался тяжелым, как перед грозой. На уровне слуха повис едва уловимый звон – либо же это была всего лишь слуховая галлюцинация. Тишина стояла такая, что казалось, ее удалось бы порезать на куски ножом и намазать на хлеб вместо масла.
– Москва словно затаилась, ты заметил?
– Я твержу об этом с той самой минуты, как мы вошли в Периметр, – покачал головой Денис.
– Но обрушится эта буря не сейчас и не на нас. – Впереди показались стена и контрольно-пропускной пункт. – По крайней мере я очень надеюсь на это.
Послышался вой, и Денис резко обернулся.
Позади дорогу перегородила огромная гиена. Обычно эти твари, сами по себе крупные, достигали размеров полугодовалого бычка. Эта же оказалась с быка вполне выросшего. Круглые уши стояли торчком. Пасть скалилась, а непропорционально длинная гривастая шея была запрокинута. Она постояла так с полминуты, словно задалась целью привлечь внимание, а потом издала вой еще гаже первого.
– Твою ж мать, – прошипел Ворон. – Но не в этот