волк, скалил зубы, только что не рычал. А нет, ошибочка, не расслышал сразу, за хрустом валежника.
– Ты кто такой? Чего тебе надо?
Рычание преобразовалось в членораздельные звуки.
– Прохожий…
– Так и ступал бы себе с Богом, – поигрывая палашом, огрызнулся тать. – Живой бы остался. Мы же тебя не трогали.
– Меня – нет, а крестьяне жалуются на вас.
– Какие крестьяне? – возмутился атаман настолько, что даже оружие опустил. – Мы их отродясь не беспокоили. Чего с голозадых взять? Купцы – другое дело. Этих толстопузых пощипать не грех. Врут селяне. Просто они раньше сами на шлях ночью выходили, если обоз маленький, а теперь поживится нечем. Вот и брешут, собаки.
– Брешут, значит? А это что? – кивнул на распластанную девицу. – Натуральный оброк?
– Девка? – атаман проследил за моим взглядом, после недоуменно пожал плечами. – Это ж разве разбой? Баловство… Убудет с нее что ли? По утру и отпустили бы. А впредь и ей, и другим наука, чтобы по лесу не шастали. Мы-то, свои, не душегубы. А попадись она ляхам или басурманам, давно б на колу корчилась или на невольничий рынок ехала.
– О, так ты, оказывается, благим делом занят был. В воспитательных целях. Ну, извини, что помешал. Я же не знал…
– Я не в обиде, – атаман спрятал палаш. – За людей порешенных. Олухи царя небесного. Ни с собою бери, ни дома оставить.
Добровольцы мои к тому времени «косьбу» закончили, увеличив количество покойников еще на три штуки, и снова застыли в ожидании приказа. Время от времени поглядывая на дочку мельника. В процессе сражения, случайно или намеренно, но кто-то умудрился завернуть пленнице подол аж на голову. Откуда она и сопела тревожно, не решаясь издавать более громкие звуки и неуверенно ерзала. Наверное, от холода. Естественно, молодые парни не могли пропустить такое зрелище. Тем более, работу исполнили, а другого приказа командир не отдавал.
– Слышь… Прохожий, – ухмыльнулся разбойник, заметив что эротическая зарисовка и меня не оставила равнодушным. – Может, вместе продолжим? Она же ничего не видит и никому не расскажет. Парни твои – я думаю, не будут против и тоже языки прикусят. А ты меня, потом, отпустишь? Годится?
Машенька засопела громче и повернулась на бок, прикрывая вид сверху свободной ногой. Но по-прежнему молчала. И в самом деле красивая, зараза… Или это я оголодал? Не помню, а спросить некого. «Секретарь» и тот молчит.
Предложение. Кстати, не самое глупое в такой ситуации, молодец разбойник, не зря в атаманы выбился. Одного не учел – я еще умнее. В этом уравнении он лишний член. И не в его власти решать судьбу девчонки. Сам решу… Так что извини…
Нет, не глуп. Просчитал все одновременно со мной. Но, видимо, была еще надежда, что куплюсь я. Или хотя бы отвлекусь чуть дольше на созерцание предмета торга.
Пистоли мы выхватили одновременно. Только он сразу бабахнул, а я… в последнее мгновение, упал на колено. Пуля сорвала с головы шапку и дернула за рукав одного из молодцев. Потом выстрелил я.
«Сложность выстрела «10».