тья наповал. Охрана ничего не успела сделать. Убийца к жертвам был ближе всех…
– Его взяли?
– Да. Отстрелявшись, он сразу же поднял руки.
– Что это за идиот?
– Это бухгалтер Карамазовых – Малькович.
– Малькович?
– Малькович…
Я откинулся на спинку кресла. Какая неожиданная развязка. Пол года я занимался делом Карамазовых – алюминиевых королей. Объездил два десятка городов в трех странах. Был на добывающих и обрабатывающих предприятиях, встречался с разными людьми – с менеджерами, бандитами, милиционерами. Собрал несколько томов документов – банковских проводок, финансовых отчетов, выписок из уголовных дел. А еще у меня на руках сотня часов записей разговоров с посвященными в дело Карамазовых. Оно было не таким уж сложным. Братья с помощью шантажа или угроз скупали по заниженным ценам интересующие их предприятия, выстраивая свою алюминиевую империю. Если кто-то из владельцев или их представителей отказывался от сделки, то пропадал без вести. Как правило, ни тела, ни каких-либо указаний на причины исчезновения не обнаруживалось. Это был фирменный почерк Карамазовых.
Людям, попадающим в поле зрения алюминиевых королей, не помогала ни собственная охрана, ни государственные правоохранительные органы. Старший Карамазов сам имел юридическое образование, прокурорский стаж и множество друзей в этих самых органах. Средний отмотал несколько сроков и хорошо знал криминальную среду. Младшенький же не прошел ни университетских, ни тюремных коридоров – старшие братья уберегли. Отсутствие образования давало знать – он не соблюдал ни человеческих, ни воровских законов: бил, убивал, нередко лично, и делал это с наслаждением. Но соблюдал все-таки одно правило, которое старшие братья еще в детстве вколотили в его бестолковую голову – «Не оставляй свидетелей,… не оставляй свидетелей»…
В этом-то и была трудность с официальным расследованием дела Карамазовых. Прямых свидетелей преступлений алюминиевых королей на поле бизнес-брани не оставалось. Косвенные же боялись, что их постигнет участь прямых. А все документы по переходу собственности были оформлены юридически правильно, по закону. И за каких-то семь лет братья построили действительно империю. В нее вошли предприятия, которые добывали и транспортировали сырье, заводы, которые его обрабатывали, выплавляли из него алюминий. А еще электростанции, снабжающие заводы необходимыми энергетическими мощностями. И еще фабрики, специализирующиеся на выпуске изделий из алюминия. В моих архивах было несколько таких: кусок авиационного профиля, катушка электрического провода и даже тюремная миска. На всех этих предметах красовалось клеймо «Братья Карамазовы». Кровавое клеймо. По моим данным в ходе сколачивания алюминиевой империи погибло более шестидесяти человек: владельцы предприятий, наемные менеджеры, члены их семей, а также охранники и рядовые работники, случайно оказавшиеся в момент преступления рядом с жертвой.
Официальное расследование карамазовского дела не раз открывалось, откладывалось, закрывалось и снова открывалось. И снова закрывалось. Оно не продвигалось ни на миллиметр. И из-за отсутствия свидетелей, и из-за связей старшего Карамазова. А они, чем дальше, тем все более становились обширными. Самый образованный из «соимператоров» дружил уже не только с бывшими однокурсниками и коллегами по прокурорской работе, но и с известными политиками. Он не стеснялся телекамер и даже слыл щедрым меценатом среди творческой элиты.
Безусловно, старший Карамазов был умен. Он прибирал к рукам не только предприятия, несущие прямую прибыль, но и те, что могли способствовать этому процессу. Он даже хотел купить газету, в которой я работал – лучшую, самую тиражную газету страны. Старший Карамазов лично, но, конечно, с толпой охраны, приходил в редакцию. Журналисты из всех комнат выглядывали в коридор, чтобы посмотреть на возможно своего будущего хозяина – толстого борова с маленькими хитрыми глазенками.
Переговоры не состоялись. Акционеры напрочь отказались продавать газету. И сразу же почувствовали серьезность намерений и аргументов Карамазовых. Во время отпуска, на охоте в джунглях Мозамбика, пропал заместитель главного редактора. А еще через неделю за городом нашли пустую машину так и не доехавшего до редакции нашего директора по маркетингу. Ни первого, ни второго тела обнаружить не удалось. Фирменный почерк Карамазовых…
А потом последовало новое вежливое обращение к акционерам уступить газету. Карамазовым. Недорого.
Вот тогда мне – одному из корреспондентов, специализирующихся на расследованиях, – и было поручено «дело Карамазовых». О том, кто именно будет заниматься им, главный редактор никому не сообщил, даже акционерам. Сам я официально уволился из газеты. Стал для всех независимым журналистом. На некоторое время мое имя не должно было иметь прочной связи с нашей газетой. Зарплату я стал получать через один из банков. И не на свое имя, а просто по кодовому слову. Называл его, и мне выдавали деньги без предъявления каких-либо документов.
Днем и ночью я копал, копал, копал на Карамазовых. Мы должны были устранить эту угрозу. Угрозу для нашей газеты и, по большому счету, угрозу для всего