XVII века чаще всего служили к выгоде для Амстердама. В наши дни вот уже несколько лет как мы переживаем мировой кризис, который обещает быть острым и продолжительным. Если Нью-Йорк не выдержит испытания – в эту возможность я, впрочем, совершенно не верю, – миру придется искать или создавать новый центр. Если же Соединенные Штаты сохранят свое место – а это нетрудно предвидеть, – то они могут выйти из этого испытания еще более сильными, поскольку другие экономики, по-видимому, значительно больше пострадают от той неблагоприятной конъюнктуры, которую мы переживаем.
Как бы то ни было, похоже, что возникновение, исчезновение и смена центра обычно связаны с продолжительными общими кризисами экономики».61
Комментарий
Работа написана в 1985 г. – во время очередной рецессии в США. Возможно, в наши дни Бродель не был бы столь оптимистичен – максимальный объем финансовых транзакций в наши дни уже идет не через Нью-Йорк, а опять через Лондон, экономика США доживает последние месяцы перед рецессией. Еще один интересный момент – для автора абсолютно ясно, чем станет СССР после его присоединения к «цивилизованному миру», – он станет частью периферии мира-экономики, центр которой находится в Нью-Йорке.
Далее автор продолжает: «И здесь возникает второй из поставленных выше вопросов: вопрос членения любого мира-экономики на концентрические зоны, все менее благополучные по мере удаления от процветающего центра.
Блеск, богатство, радость жизни соединяются в центре мира-экономики, в его сердце. Именно здесь, под солнцем истории, жизнь обретает свои самые яркие цвета; цены здесь высоки, но высоки и доходы, здесь вы найдете банки и лучшие товары, самые выгодные ремесленные или промышленные производства и организованное на капиталистический лад сельское хозяйство, отсюда расходятся и здесь сходятся дальние торговые пути, сюда стекаются и драгоценные металлы, сильная валюта, ценные бумаги. Здесь образуется оазис передовой экономики, опережающий другие регионы. Путешественник отметит это, попав в XV веке в Венецию, в XVII – в Амстердам, в XVIII – в Лондон, а сегодня – в Нью-Йорк. Здесь обычно развиваются самые передовые технологии и их неизменная спутница – фундаментальная наука. Здесь же находят пристанище «свободы», которые нельзя отнести полностью ни к мифам, ни к реальности. Вспомните, что называлось жизненной свободой в Венеции или свободами в Голландии и Англии!
Это высокое качество жизни заметно снижается, когда попадаешь в соседние страны промежуточной зоны, постоянно соперничающие, конкурирующие с центром. Там большинство крестьян лишены свободы, там вообще мало свободных людей; обмены несовершенны, организация банковской и финансовой системы страдает неполнотой и нередко управляется извне, промышленность и ремесла относительно традиционны. Как ни поражает своим блеском Франция XVIII века, ее уровень жизни не может