найти Анкрен и доставить ее в Хонидейл, и он это сделает.
А развлечения с вдовами, равно как с гостиничными служанками, дозволительны в той степени, в которой способствуют делу.
Гулянья в губернаторских садах также были давней свантерской традицией, восходившей ко временам, когда сады эти были графскими. Знать тогда уже почувствовала, что обитать в удобных городских особняках гораздо приятнее, чем в продуваемых всеми ветрами древних родовых замках. Властители города развели сады вокруг свантерской резиденции наподобие тех, коими был знаменит императорский дворец в Тримейне, и точно так же, в подражание столичным куртуазным нравам, принялись в летнюю пору устраивать здесь праздники. С наступлением темноты, когда заканчивались пиршества и начинались танцы, маскарады и фейерверки, в сады был разрешен вход женам и дочерям купеческих и цеховых старшин, дабы они могли полюбоваться увеселениями добрых графов. Такое проявление великодушия было встречено негодованием мужей и отцов, справедливо предполагавших, будто горожанки не столько любуются увеселениями, сколько в них участвуют. Памфлетисты изощрялись, описывая непотребства, творившиеся под покровом темноты в садовых аллеях (вряд ли стоит уточнять, что ни один памфлетист никогда там не был), священники клеймили их с церковных кафедр, и все это еще больше раззадоривало бюргерш, которые, пренебрегая семейными и кровными узами, честью и добрым именем, прорывались на пресловутые празднества, чтоб хоть так приобщиться к знати.
То, чего не могли сделать никакие запреты, совершило время. Графы Свантерские сошли со сцены, а вместе с ними исчез и двор. Это не значит, что город покинули все дворяне, но в основном здесь оставались те, кто не брезговал служить в администрации губернатора, офицеры военного флота и приглашенные в Свантер еще графами рыцари военно-духовного ордена Св. Барнабы Эйсанского. Им было не до куртуазных увеселений, а губернаторы стремились опираться на тех самых купцов и цеховых старшин. И развлечения в садах приняли вполне благопристойный характер. По воскресеньям и праздникам, в полдень, после пушечного выстрела во дворе губернаторского дома ворота открывались для гуляющих. Разумеется, стража пропускала только чистую публику, вход простонародью был строго воспрещен. С закатом сад закрывался. Никаких пиршеств, никаких фейерверков. Иногда приглашали музыкантов, и все.
Во время смуты и гражданской войны гуляния прекратились, но с установлением мира, когда Свантер ненадолго стал главным городом провинции, генерал-губернатор, ради гражданского спокойствия, счел необходимым возобновить эту традицию. И сейчас, когда столица вновь переместилась в Эрденон, добрые свантерцы с женами и отпрысками после воскресной церковной службы чинно направлялись в губернаторские сады. Прежние развращенные нравы были забыты. Правда, не все прогуливающиеся пары были семейными, но стража, следящая за порядком, к ним не цеплялась, если выглядели они прилично.
Корнелис ван Бойд и его дама отвечали этим требованиям. Герда Григан к свиданию слегка принарядилась. Заключалось