бы не хотелось, чтобы мой племянник выставлял себя на посмешище только потому, что не нашлось никого, кто мог бы дать ему добрый совет. Но, слава богу, он не вынашивает никаких романтических глупостей!
В семье Рейнов свято чтили нерушимый обычай: все ее члены, по мере возможности, должны были собираться в доме главы рода на Рождество. Поскольку семейство было многочисленным, а большинство прибывших на праздники гостей задержались в поместье на целый месяц, у Сильвестра почти не оставалось свободного времени, и он виделся с матерью куда реже, чем ему хотелось. Хозяином он был замечательным, обретя прекрасную помощницу в лице невестки – той чрезвычайно нравилось замещать герцогиню, и настроение ее повышалось с появлением очередного гостя, переступавшего порог. Искреннее удовольствие женщины омрачил лишь решительный отказ Сильвестра пригласить на торжества сэра Ньюджента Фотерби. Она заявила: раз уж он пригласил ее отца и мать, то с таким же успехом может отправить приглашение и ее будущему супругу, с коим она уже и так помолвлена, но вмешательство обоих родителей леди Ианты положило решительный конец жалобам дамы. Лорд Элвастон, не питавший особого расположения к сэру Ньюдженту, пообещал ей, что немедленно вернется домой, стоит лишь этому персонажу объявиться в Чансе. А леди Элвастон, хотя и была согласна потерпеть присутствие сэра Ньюджента ради его огромного состояния, заявила дочери: если та намерена заручиться благоволением Сильвестра, позволив ему ближе познакомиться с этим смазливым денди, то она глупа как пробка.
Сильвестр покинул поместье ближе к концу января, на день позже последнего из своих гостей. Его ждали в Бландфорд-Парке, куда более прямым и коротким маршрутом из Лестершира должны были прибыть гунтеры[9] герцога. Но по пути он заглянул в Лондон, и этот крюк ни у кого не вызвал удивления, ведь его светлость заранее сообщил матери о том, что у него имеются там кое-какие дела. Поскольку в Бландфорд-Парк его влекло желание поохотиться, а не матримониальные соображения, она рассталась с ним с легким сердцем, не опасаясь, что сын сделает предложение одной из пяти упомянутых претенденток на его руку. Любой из этих девиц решительно нечего было делать в Бландфорд-Парке; кроме того, в высшей степени невероятно, что в конце января их можно будет застать и в Лондоне. Герцогиня полагала, что возможность совершить столь неблагоразумный поступок представится сыну никак не раньше начала сезона[10]. Но он предпочел не говорить ей, в чем же, собственно, и заключалось дело, потребовавшее от него присутствия в Лондоне. Просто Сильвестр решил нанести визит своей крестной матери.
Вдовая леди Ингам обитала на Грин-стрит, в доме, едва вмещавшем в себя мебель, картины и безделушки, которые она забрала из Ингам-хаус по случаю женитьбы сына и собственного переезда на Грин-стрит. Она настаивала, что любая приглянувшаяся ей вещь является ее личной собственностью; и поскольку ни сам Ингам, ни его кроткая супруга не могли считаться